— Ты так уверена в своих лесных бродягах? Они же ничтожны, они не стремятся к власти и, следовательно, никогда не будут ее иметь. Мои дети лучше твоих, они свирепее, агрессивнее, честолюбивее, они лучше во всем. Они сильнее, — порыв ветра сбросил капюшон с головы говорившей.
Черная грива волос разметалась по плечам, освободившись из-под сковывающего капюшона. Яркие красные губы искривились в презрительной насмешке. Холодные глаза смотрели на собеседницу с издевкой и едва скрываемой ненавистью.
— Ты, сестра, все еще не понимаешь. Ты — камень. Всего лишь камень. Вся твоя ненависть и презрение — это лишь булыжники. А я, сестра, моя вера в добро, справедливость, мое стремление к равновесию — это ветер, это вода. И то и другое — необходимы для жизни, но они же могут и убивать, вода точит камень, сестра. Долго, медленно, но верно стесывает с него все шероховатости, превращая в совершенно гладкий материал. Ты все еще не можешь понять, что ты не должна быть камнем, твоя стихия — огонь. Он тоже дарит тепло и жизнь и тоже может убивать, но ты упорно идешь по пути камня. Мне жаль, что я так и не смогла научить тебя, объяснить тебе, доказать, что путь камня — это путь в пустоту.
— Я ненавижу твои пустые разговоры! Ты сводила меня ими с ума тысячелетия!!! Ты просто… брюзга, за своими пустыми беседами ты скрываешь свою трусость, ты даже не захотела драться за свою так называемую любовь, ты просто решила все бросить и уйти! Ты слаба и ничтожна!
Эльфийка с горечью смотрела в лицо прекрасной женщины в черном плаще.
— Кали, успокойся. Ты можешь считать меня слабой и безвольной, но поверь, что это не так. Я знаю, что пройдет немного времени и пресытившись твоей страстью, он будет искать меня. И найдет. И тогда мы будем вместе, но уже вдали от тебя, вдали от твоих интриг и ревности. Нужно немного времени и все вернется на круги своя, все, что ты разрушила своим вмешательством, будет восстановлено мудростью вселенной. Время не имеет значения для нас, духов бытия, богов. Просто я не хочу больше находится рядом с тобой, я хочу оставить тебя наедине с твоей ненавистью и злобой. А Он вернется ко мне. Ты — просто наваждение, я — его судьба.
— Не надейся, сестра, я не отпущу его от себя ни на шаг, он никогда не вернется к тебе, ты больше никогда не почувствуешь нежности его поцелуев и страсти его объятий. Он останется моим, навсегда. Ты слышишь?
Эльфийка лишь улыбается в ответ.
— Я слышу, как гроза раскатываем громы вдали, но это не значит, что она останется навсегда. Я знаю, как бушует ветер, срывая крыши с домов и унося скарб, но и он найдет покой и все вернется к обычной жизни. Ты сильна, Калисто, очень сильна, но ты лишь буйство природы, а любое буйство временно, оно проходит, и возвращается тишина и покой. Что ж, пожалуй, мне пора, отправляться. Обнимемся же на прощание, названная сестра?
Эльфийка с улыбкой раскрыла объятия. Женщина в плаще сделала несколько быстрых шагов ей на встречу, и они обнялись.
— Я не могу позволить тебе уйти, Лири, — женщина в капюшоне достала из широкого рукава плаща тонкий черный стилет и вонзила его в спину эльфийки, погрузив в тело по самую рукоять. — Ты права, Орлен будет тебя искать, и обязательно найдет, ведь даже сейчас мне пришлось его опоить, чтобы он остался со мной, а я не могу этого допустить. Он будет моим, только если будет знать, что тебя уже не вернуть. Прости, Лири, но я не вижу другого выхода, ты должна умереть, он будет оплакивать тебя долгие годы, я подожду, но потом… потом он будет только моим, я залечу его боль своими поцелуями, я заставлю его забыть тебя, он будет счастлив.
— Калисто… — широко раскрытые глаза эльфийки смотрели прямо на убийцу. — Мы же сестры… мы же бессмертные духи, как ты могла???
Не было ненависти в ее взгляде, не было злости, было только разочарование и боль.
— Ну, я давно думала над тем, как можно убить бога, мои изыскания показали, что пока мы в облике смертных, мы так же смертны, как и они, лишь в облике Драконов мы неуязвимы. Твоя любовь к эльфам тебя подвела, сестра.
Калисто опустила тело эльфийки на землю.
— Посмотри-ка Лири, твоему дереву скорби пришлась по вкусу твоя кровь, оно просто упивается ею.
Кровь, вытекающая из смертельной раны, стекала как раз в углубление возле черного деревца и маленький росточек, напитываясь кровью высшего существа, рос прямо на глазах.
— О, Калисто! — мягкая улыбка опять коснулась уже бледнеющих губ эльфийки. — Как же ты не поняла. У тебя ничего бы не вышло, нельзя убить бессмертного духа, но я по подарила свое могущество этому миру. Я создала источник… Магия… теперь она будет повсюду… будут рождаться маги среди людей, теперь не только эльфы… они объединяться… будет битва… ты…
На губах эльфийки выступила кровь.
— Я не умру, Калисто! Ты оказала мне услугу, теперь, я вернусь в колесо жизни и буду вечно возрождаться в разных обликах, вечно… Калисто! Ты не убила меня, глупышка, ты подарила мне то, о чем я даже не смела мечтать!!!! Теперь, я буду искать Орлена, а он будет искать меня, в каждой реинкарнации, и когда мы найдем друг друга, мы найдем источник, и тогда, Калисто, я все вспомню и верну свое могущество, а ты…это уже не важно… До встреч, сестра! Поверь, у нас их будет много…
Заглушая в тысячи раз звук прибоя с неба раздался громогласный крик:
— Лири!!!
В несколько взмахов огромных белых крыльев, преодолев остававшееся расстояние до берега, на землю опустился белый дракон. Лишь коснувшись земли, он обернулся светловолосым мужчиной средних лет.
— Лири! — он бросился к лежащей на земле эльфийке.
— Орлен, — она открыла глаза, когда он опустился рядом с ней на землю, и коснулся губами ее щеки.
— Лири, нет, ты не можешь, не можешь меня оставить, Лири. Прости, я… — голубые глаза мужчины неотрывно смотрели в лицо эльфийки.
Она улыбнулась и прикоснулась рукой к его щеке.
— Все не важно, Орлен. Мы всегда будем вместе, я всегда буду искать тебя, а ты меня… и никогда никто не сможет нас остановить в наших поисках…
Она закашлялась, и алая капля крови скатилась из уголка ее губ, давая понять, что времени у них уже не осталось.
— Помни, Орлен, источник вернет нам память, мы вспомним все. Прощай любимый, до встречи в следующей жизни.
Глаза цвета морской волны потускнели, но все так же нежно смотрели на коленопреклоненного мужчину. Сдерживая, разрывающие грудь рыдания, он опустил теплую ладонь на нежно любимое лицо и прощальным жестом закрыл ее глаза, своей рукой. Прикоснувшись к ее лбу, вдохнув все еще исходивший от нее запах полевых цветов и весны, он опустил ее тело на землю.
— Калисто, — тихо прошептал он. — Зачем? Почему, Калисто?
Он повернулся к замершей в нерешительности женщине.
— Орлен, как… как ты вырвался? Ты не должен был здесь появиться, я приказала тебя охранять…
— Разве это важно, Калисто? Разве мое освобождение важнее, чем кровь сестры на твоих руках?
Он сделал несколько размашистых шагов в ее сторону. На его белых одеждах остались кровавые следы прощания с возлюбленной.
— Тебе было мало опоить меня и показать Лири то, чего на самом деле не было. Тебе мало было обесчестить меня в ее глазах, когда ты поняла, что даже это не сможет нас разлучить ты решила просто убить ее? Может быть и меня тоже ты хочешь убить, Калисто? Ведь теперь все твои мечты пойдут прахом, или ты думаешь, что я смогу забыть и простить тебе смерть Лири? Ты действительно думала, что, убив ее, ты заставишь меня ее забыть? Если и так, Калисто, ты ошиблась! Теперь, я тебе не брат, Калисто. Я говорил Лири, что она слишком добра с тобой, что нужно проявить жесткость, но она твердила, что ты лишь запутавшийся ребенок, что мы сможем научить тебя как быть лучше… Она верила в это… Вот только эта вера — ее погубила. Я убью тебя, Калисто, убью с наслаждением. Лири будет отмщена, — пока он говорил все это, виновница уже стояла совсем рядом с ним, он протянул руку и схватил ее за плечо.
Женщина вскрикнула, пытаясь вырваться из крепкой хватки.
— Орлен, отпусти меня! Ты не посмеешь… — испуг в ее глазах сменился на уверенность, глаза сузились и стали жесткими. — Ты же сам был в восторге от наших ночных игр, тебе же было хорошо со мной, милый, ты был так страстен, так пылок, ты сам не хотел останавливаться…