Коротким движением, он, недолго думая, ударил ее по щеке, оставив след на нежной коже.
— Змея, замолчи! Ты опоила меня, ты знала, что я вижу не тебя, ты знала, что для меня ты сейчас Лири, ты использовала меня и ее… Ты ничтожество, — он рванул плащ на себя, стремясь покрепче сжать руки на плече отбивающейся женщины.
Но она смогла вывернуться и в его руках остался только плащ. Калисто упала на землю в нескольких шагах от него. Ярко-красное откровенное платье подчеркивало всю ее женственность, но сейчас это не произвело должного эффекта на мужчину, ему было все равно кто перед ним. Его затуманенный горем разум взывал тело к действию, к отмщению, все остальные эмоции были забыты. Сейчас была только жажда мести. Осознав это, Калисто пришла в ужас. Весь ее план пошел прахом. Теперь уже можно было и не мечтать, что Орлен, сможет забыть Лири в ее объятиях, теперь он стал врагом. Он жаждал мести. Нужно было спасаться. Вскочив на ноги, она бросилась бежать. Через несколько шагов набрав достаточно энергии, она обернулась величественным красным дракон и взмыла в облака, спасая свою жизнь. Он не стал ее догонять, проводив красную молнию в небесах, он перевел скорбный взгляд на лежащее на земле тело.
— Беги, Калисто, беги. Я все равно найду тебя и отомщу, я убью тебя, Калисто, но не сейчас. Сейчас убирайся. Я хочу оплакать свою возлюбленную, хочу похоронить ее, и не хочу видеть тебя, не хочу, чтобы ты своим присутствием осквернила этот момент прощания. Сейчас время скорби, время мщения придет потом.
Тяжкой была не ноша, тяжкими были мысли, когда он опустил тело возлюбленной в холодную землю. Теперь он мог себе позволить скорбеть, никого не было в этом месте, он был наедине со своим горем. Он оплакал возлюбленную, он молил ее о прощении, он рассказывал, как был обманут их сестрой, он не мог с ней проститься, он не мог отдать ее тело земле. Он прижимал ее голову к своей груди, покрывал ее лицо поцелуями, он понимал, что это уже ничего не изменит, но не мог решиться на последний шаг. Когда ночь уже укутала мир своим темным покрывалом он в последний раз взглянул на Лири. Бледное ее лицо в свете луны казалось почти живым, как же он хотел, чтобы она просто спала, и проснулась едва он коснется губами ее губ. Но этот поцелуй ничего не изменил, как и сотни таких же горячих поцелуев до него. Он опустил ее в могилу. Простившись с ней еще раз, он обернулся драконом.
— Ты, была моей возлюбленной, ты была моей жизнью. Ты всегда говорила, что нужно быть водой и ветром, что ж пусть могилой твоей станет огонь. Ты станешь его частью, и вечно будешь гореть для меня, в моем сердце. Ты мечтала о любви и обычной жизни, но была великим зеленым драконом Равновесия. Обрети же, любовь моя, покой. Я буду искать тебя, в каждой твоей реинкарнации, я буду проживать с тобой, тысячи жизней вместо одной, ты будешь для меня всегда единственной, хоть и в тысячи обликах. Прости, любовь моя, что не смог тебя сберечь. Я буду ждать нашей встречи, Элирия! До скорой встречи!
Закрыв глаза, он застонал и выпустил струю яркого красного пламени в сторону ее могилы. Взмахнув могучими крыльями, белый дракон взлетел над лесом. В темноте ночи разгоралось зарево пожара.
Но ночной пожар, уничтожив всю лесную опушку не причинил вреда черному ростку дерева. Когда пожар утих, черное деревце так и стояло посреди выжженной огнем поляны, черное, скорбное деревце.“
Холод сковывает конечности. Вечерняя прохлада леса заставляет меня открыть глаза. Что это было? Сон? Наваждение? Или, может быть воспоминание? Элирия, Калисто, Орлен… кто они? Плод моего больного воображения или это именно та правда, которой нет в легендах. Неужели причина войны между богами была столь банальна? Две женщины не смогли поделить одного мужчину? Черное древо, о нем говорил демон, а еще он говорил о воплощениях двух драконов и говоил он это глядя на нее и Калена. Наверное, если найти это древо, я смогу узнать правда ли привиделась мне в этом странном сне. Орлен… в моем сне он был как две капли воды похож на Калена, а Лири… Что если я действительно реинкарнация великого зеленого дракона, если это все правда… тогда многое становится на свои места. Даже первые мои учителя не могли знать этого, наверное, ведь тогда я еще не обрела своей силы, я просто могла закрывать разломы и путешествовать без вреда по миру духов. Неужели в этом и заключается секрет? Я не просто дитя Равновесия, я и есть Равновесие… Надо вернуться в лагерь, закончить дела и уходить в лес, к эльфам… быть может они смогут мне еще что-то рассказать и объяснить. Я должна идти, но я должна улизнуть от пристальных взглядов моих друзей, я должна отправиться туда одна. Демон что-то говорил о сотнях жертв и сомневался сможем ли мы миновать их участи… Я должна быть подальше от Калена, я не хочу подвергать его опасности, сперва нужно во всем разобраться, а потом уже можно будет наслаждаться его близостью, его нежностью, полностью отдаться нашей страсти. Мелкая дрожь пробегает по телу, от одной мысли об этом. Но нет, не сейчас. Нужно идти.
Встаю на ноги, опять мелкие мурашки бегают по ногам, возвращая кровь в затекшие ноги. Дорогу к лагерю нахожу легко, зрение меня не подводит уже даже в сумерках лесах. Выхожу к одинокому костру Дарка. Он так и сидит один, глядя в огонь. Так даже лучше, мне нужно кого-то предупредить, чтобы мои друзья не бросились на поиски, кто-то должен им передать послание от меня, пусть это будет он. Он единственный, кто не станет меня отговаривать от путешествия в одиночестве и напрашиваться в попутчики. К тому же он сможет противостоять их натиску и его упрямство даст мне значительное преимущество в расстоянии.
— Дарк
— Хранительница!? Тут уже все изволновались, собирались идти тебя искать, если вскоре не появишься.
— Со мной все в порядке. Где все?
— Инар пьянствует с гномом, эта парочка до сих пор всех удивляет, как им удается преодолевать родовую ненависть друг другу, остается загадкой даже для меня. Командор, вроде как, на совещании с магами, обсуждают условия их присоединения к хранителям. Так что все при деле, пытаются делать вид, что никто не тревожится за тебя.
— Дарк, я хочу, чтобы ты им сказал, что я обязательно вернусь. Вернусь, когда все пойму. Сейчас у меня есть дело, но я должна сделать это одна, сама, без их помощи. Пусть возвращаются в Лоринг. Я приду туда, как только… — я опускаюсь у костра и протягиваю ладони к огню. — Я не знаю, когда… Я должна понять, что происходит, во что я оказалась замешана, помимо моей воли, и что мне со всем этим делать. Я… скажи Калену, что я…
— Э, нет, сестренка, я не стану ничего говорить этому громиле… Он же меня просто прихлопнет взглядом своих голубых глаз…
Я улыбаюсь, это так. Кален будет в бешенстве.
— Хорошо, скажи, что я иду за новыми союзниками. Нам не повредит никакая помощь, но эльфы не слишком жалуют чужаков, поэтому я отправляюсь в одиночестве.
— Ты пойдешь к остроухим??
— Не забывайся, Дарк, я тоже эльф.
— Ах, ну да… прости. Но это, по-моему, не лучшая твоя идея… Может все-таки стоит взять кого-то с собой, ну, чтоб не скучно было хотя бы…
Внимательно изучаю лицо мага. Он все понимает, но не мог не спросить, устало качаю головой (совсем как Лири, в разговоре с Калисто)
— Нет, Дарк. Я должна с этим разобраться сама. Это слишком опасно. Я хотела тебя попросить присматривать за командором, он горяч и несдержан, пожалуйста, стань ему помощником. К Инариэлю он ревнует, Барри не воспринимает всерьез, а вот ты… сможешь с этим справиться?
Смотрю ему в глаза. В темных глазах мага отражается колеблющееся на ветру пламя походного костра, в уголках глаз собираются мелкие морщинки, он смотрит мне в глаза. Долго изучаем друг друга без слов, вижу промелькнувшее сомнение на его лице, но вот он принял решение и продолжая буравить меня взглядом, произносит только одно слово:
— Зачем?
— Ему нужен помощник, опытный стратег сведущий в магии, — начинаю с облегчением пояснять я.
— Не это меня интересует, зачем ты просишь меня присматривать за командором, я понимаю. Я не могу понять другого: зачем вы оба все так усложняете? Вы страстно любите друг друга, но при этом, вы делаете все, чтобы вас разделяло огромное расстояние. Сперва он, ссылаясь на безумную идею долга, отталкивает тебя, а потом мчится через пол мира, забыв обо всем на свете чтобы если не спасти, то отомстить за тебя. Теперь ты, спасавшаяся в плену его именем от безумия, убегаешь от него, словно… боишься. Но это ведь не про тебя, ты не можешь бояться. Зачем вы так усложняете себе жизнь? Почему бы вам просто не быть вместе как этого требует ваше чувство? Как вы можете им пренебрегать? Ведь все просто: ты хочешь быть с ним, он только и мечтает о том, чтобы быть с тобой, зачем убегать, прятаться, отрицать?