Кален едва не подавился, отпитым вином.
— Ничего себе! Мирра, а ты быстро налаживаешь связи, как я посмотрю! Даже успешнее чем Энель, — Кален опять рассмеялся. — Я потрясен!
Второй раз Кален едва не онемел, когда в зале появился Антоний, и, как и положено, приложив кулак к груди, попросил сделать его членом ордена Хранителей, обещая служить верой правдой и не щадить ради доброго дела, своей жизни.
— Мирра, ты уже начала вербовать людей? Как у тебя это получается? Как ты можешь внушать людям такое почтение, так их вдохновлять? Профессиональные вербовщики скоро будут напрашиваться к тебе в ученики. Антоний, отдыхайте несколько дней, проведите их с семьей, потому жду вас на учебном поле, скажем через два дня на рассвете, будем продолжать тренировки. Теперь с тобой, Мирра. Давай я помогу тебе расправиться с этой птицей и этим чудесным напитком, и мы пойдем учиться. Или ты уже передумала?
Я отрицательно покачала головой, ответить я не могла, нежнейшее мясо, в этот момент таяло у меня во рту. Кален опять улыбнулся и подмигнул мне. Это надо останавливать… а то мы так можем далеко зайти… надо ему как-то намекнуть, что я… А что я? Что из-за того, что я спасительница мира, мне что влюбляться не позволено??? Глупости, вот и влюблюсь. Надо только решить в кого… от Калена мурашки по коже бегут и ноги подкашиваются, когда он смотрит на меня, а с Инариэлем так просто, так легко, словно… мы одно целое. Ой, что-то я не о том опять, это все вино виновато, совсем мысли какие-то неправильные в голову лезут. Так прекращаем думать совсем, а то я так сейчас додумаюсь…. Просто наслаждаюсь едой в замечательной компании, или компанией наслаждаемся, а еда это уже так… второстепенно, ой… все стоп. Надо на свежий воздух. Как раз все уже доели пора уходить от благодарного хозяина.
Выходим на улицу, после полумрака помещения солнце режет глаза, яркий белый снег слепит, отражая солнечные лучи.
— Погода отличная! Давай мы с тобой просто пройдемся. Я хочу проверить посты вокруг поселения, а заодно сможем и поговорить. Перед началом тренировок все-таки надо решить, каким оружием ты хочешь сражаться, — Кален направляется к воротам, стараясь приноровить свои широкие шаги к моим, чтобы мне не приходилось за ним бежать.
Он искоса смотрит на меня и улыбается. Что за напасть?
— Стоп, — решаюсь я сказать вслух. — Кален, я хочу просто кое-что уяснить для себя, можно пару вопросов?
— Давай, только не так громко, особенно если ты планируешь спрашивать что-нибудь секретное!
Я и не заметила, как сорвалась на крик, ох, как же тяжело-то. Облизываю внезапно пересохшие губы.
— Кален, ты…
Он смеется
— Да, я Кален. Это и был твой вопрос?
— Не перебивай. Вот, придумала. Расскажи мне сам о Видящих, все, что посчитаешь нужным, все что я должна знать…
А я пока подумаю, как бы сформулировать свой вопрос…
— Мирра, мне кажется Инариэль рассказал тебе достаточно, — его голос теряет веселость, глаза внезапно омрачаются тоской. — Если есть вопросы, спрашивай, я не стану еще раз все повторять, ты и так знаешь, больше, чем тебе положено знать, и не говоришь, откуда у тебя такие знания.
— Ладно, вашу страшную тайну я знаю, — я замолкаю, получив ледяной взгляд, он словно демон Отчаяния заморозил меня, вот опять я все порчу. — Я хотела спросить о другом, — пытаюсь я выкрутиться, — вы же как бы воспитанники церкви? Кален, у тебя есть семья?
Это я выпалила просто в попытке прервать неловкий момент. Кален не улыбнулся, он отвел глаза, продолжил вышагивать вперед к воротам.
— Да, Мирра, если ты имеешь ввиду мать, отца, братьев и сестер, это все у меня… было. Когда Видящего забирают из дома, его семья прощается с ним, мы не можем вернуться в свою семью, наша цитадель на острове — становится нашим единственным домом, наши братья по оружию, единственной семьей. Нам запрещено встречаться с родными… Я больше не видел свою маленькую сестренку, когда меня забрали, ей было всего два года, она любила путаться у меня под ногами, когда я играл с мечом… Это было так давно… Она теперь иногда мне пишет, но я никогда не отвечаю, а если и пишу в ответ, то только что у меня все нормально, и я гордо выполняю свой долг, прославляя наш род.
Он тяжело вздохнул, сложил руки за спиной и зашагал еще медленнее. Мы уже прошли ворота и направились вокруг поселения.
— Во сколько тебя забрали, Кален?
— Рано, я был еще ребенком, но я не мог представить себе другой жизни. Я мечтал быть Видящим, сколько себя помню, — он невесело усмехается. — Я уже в пять знал свое предназначение, Мирра, все было решено.
— Ты же был совсем ребенком? Как они могли забрать тебя? Это же…
— Бесчеловечно? Нет, Мирра, это правильно, в таком возрасте еще просто отрекаться от всего, просто представлять свою жизнь сплошным героическим подвигом, просто давать обеты…
— Например, — не выдерживаю я.
— Ну, многие братья решают посвятить себя служению Создателю целиком и дают обеты безбрачья или воздержания, хотя даже без обетов, это просто часть нашей жизни…
— А ты??? — вот как удачно он об этом заговорил…
— Что я??? Мирра! — в его голосе начинают звучать стальные нотки. — Ты хочешь узнать давал ли я обет безбрачия?
— Или воздержания….
— Нет, Мирра, я не приносил таких обетов, а теперь давай мы сменим тему, мне неловко говорить с тобой… на такие темы, ты все-таки…
— Кто???
— О, Создатель! Мирра, ты очень привлекательная юная особа, но твои вопросы наталкивают меня на мысль, неприемлемую для меня, — он останавливается и смотрит на меня сверху вниз, потом теплая ладонь прикасается к моему лицу, приподнимая мой подбородок, чтобы взглянуть мне в глаза.
Наши взгляды встречаются, у меня внутри все начинает трепетать, я так надеюсь, что он не просто поговорить хочет, но его глаза… говорят об обратном. Ничего не будет, только очередная отповедь, будто я заигравшийся ребенок, причинивший неудобство взрослым. Мороз по коже от таких взглядов. Кровь стынет в жилах, останавливается сердце.
— Давай я тебе поясню кое-что, чтобы больше у тебя не возникало… таких… опасных мыслей. Мирра, Видящие не герои, мы не можем создавать собственные семьи, мы… Мирра, нас с детства учат только военному делу, мы не умеем, мы не способны любить, я даже не понимаю значения этого слова! Ты очень красивая молодая, чрезвычайно привлекательная, необычная, ты… прекрасна, Мирра, но… я хочу тебя предостеречь: твоя страсть НИКОГДА, ты слышишь, Мирра? НИКОГДА, не должна быть направлена на меня. Я не смогу тебе ответить, Мирриэль, НИКОГДА. Я не могу себе позволить таких слабостей, понимаешь? Я воин, я убийца, я кошмар магов, но я не могу быть возлюбленным… это не для меня, Мирра. А все что мне надо от женщин… Мирра, я не хочу… так с тобой поступать… Это не честно будет, по отношению к тебе… ты… ты достойна лучшего, большего, пожалуйста, не… придумывай себе ничего мы друзья, я буду твоим наставником, но не более того, Мирра. Пусть все остается так, как есть, не усложняй… Запомни, Мирра — никогда!
— Я поняла, — покорно киваю, а что мне остается, если он так непреклонен.
Как быстро весь мир для меня сомкнулся в одном слове, как будто закрылась единственная дверь, ведущая к выходу. НИКОГДА. Какое простое слово, а как хочется разреветься, здесь и сейчас, разреветься и убежать. Никогда. Холодные тиски сжимают сердце, холодеют ноги, наворачиваются слезы. Никогда. Одно слово… Почему меня это так расстраивает, я сама не понимаю, но знаю, что это неправильно… так не должно быть. Не могу даже поднять на него глаза, просто иду вперед. Мир рухнул, утягивая меня за собой в беспросветную тьму. Никогда…
Несколько минут мы идем молча, слушаем, как у нас под ногами скрепит снег. Внутри меня закипает злость. Это не честно, я не могу сдаться даже твое НИКОГДА, ничего не может изменить. Это не все, Кален. Ты Видящий, ты умеешь видеть ложь других, потому что для тебя она противоестественна, ты не можешь лгать. Я вижу, что ты лжешь. Ты боишься, почему-то ты боишься меня? Так же как я боюсь тебя. Почему? Что с нами не так? Друзья говоришь? Хорошо, пока пусть будет так! Молчание затягивается, любование сомнительными красотами мира на пороге разрушения, ничуть не радует, но мы молчим по дороге к первому посту.
Вот уже и застава, недалеко от стены поселения разбит лагерь. Мне не дано понять, зачем командующему войсками лично проверять заставы, видимо, от избытка свободного времени и энтузиазма. Нас заметили, или возможно сработали разведчики, но, когда мы подходим к лагерю, нас встречают пятеро вооруженных мужчин. Короткий доклад на их участке все спокойно, никаких происшествий, демоны не приближались. Короткий кивок от командующего и пожелания такого же спокойного дежурства. Идем дальше.