Они приближались к нижним уровням, света уже не было совсем, но воин продолжал свое стремительное продвижение, словно кошка безошибочно находя путь.
— Еще один спуск вниз и мы будем на нужном уровне. Там основные силы.
Первая стычка произошла прямо на лестнице, уже по знакомому сценарию: попытка мага атаковать, его настигает ответный невидимый удар, маг падает, атакует наемник, Кален быстро его обезоруживает, и просто сбрасывает вниз с лестницы. Маг, корчится от боли и прийти в себя не успевает, когда меч воина выходит из его спины. Быстро и бесшумно, только вот звук падающего тела мог кого-то привлечь, но чем ближе к цели, тем стремительнее становятся движения Калена, это уже не танец с мечом, это просто вихрь точно рассчитанных и выверенных годами схваток ударов.
На следующем посту три мага. Они бьют одновременно, почти, доли секунд между их ударами и Защита Калена отражает все магические воздействия. Двое падают, один остается на ногах, но он не успевает понять, что происходит, Кален разрубает его тело на две части. Барри выпускает несколько болтов и один из магов падает, Кален быстро добивает последнего. Переступает через трупы, вытирая меч об одежду одного из магов.
— Аккуратнее, смотрите, не поскользнись на кишках… — предупреждает он идущих сзади.
Еще один пост, тут уже серьезнее: три мага и пятеро наемников. Наемники бросаются одновременно, один из магов бьет заготовленным заклятьем, и, получив ответный удар, падает, его товарищи еще не понимают в чем дело и плетут общее заклятье на двоих. Кален не обращает на них внимания. Ширина коридора не дает наемникам обойти его и окружить, они могут наступать только по двое и только прямо на него, никакого пространства для маневра. Кален спокойно их ждет, два незаметных глазу движения и один из наемников падает без руки, второй держится за открытую рану на шее. Еще один лихо набрасывается на Калена, стараясь компенсировать умение скоростью, меч рассекает его прямо на бегу. Маги окончили свое заклинание, и наемники отступают им за спины, чтобы не попасть под дружественный огонь. Кален видит их заклинание, и спокойно стоит посреди трупов наемников. Он не делает ничего. Смертельный рой врезается в невидимую стену и, развернувшись, мчится обратно, на сотворивших его магов.
— До вас не долетели? — спрашивает Кален через плечо.
— Нет, ни один.
— Хорошо, я раздвинул щит, но боялся, что могу кого-то упустить.
Маги корчатся от боли, их творения жалят и кусают их, один начинает молить о пощаде, Кален не реагирует на его крики, просто обходя копошащихся на телах насекомых. Остается двое наемников, но вступать в единоборство с этим непонятным существом заляпаным кровью с ног до головы они уже не решаются. Болты Барри догоняют их.
— Молодчина, гном, не нужны нам эти неприятности, когда мы будем возвращаться. Нам еще далеко?
— Нет, еще один поворот и там до тупика.
Кален кивает и поудобнее перехватывает меч. Последний рубеж — у камеры стоит трое магов. Они чем-то заняты, они не видят приближающейся угрозы. Да они колдуют, но это колдовство, не направлено на приближающуюся троицу, оно направлено на камеру. Что-то очень мощное, но не представляющее прямой угрозы… Морок… Они создают какую-то иллюзию. Нет ни желания, ни времени разбираться. Одного болтом снимает Барри, двое других падают с задержкой в несколько секунд, живых больше нет. У одного из убитых магов, Кален находит ключ от камеры. Из-за двери раздаются стоны.
Его руки дрожат, он не может попасть в замочную скважину ключом.
— Дай-ка, я, — предлагает Барри.
Кален отдает ему ключ, но не отпускает руку.
— Барри, я… не могу… я… боюсь того что могу там увидеть…
— Мы пришли за ней, это главное, она жива. Все остальное — поправимо, — гном хлопает воина по руке. — Мы все сделаем, друг.
Кален отпускает руку гнома и отходит от двери. За ними с немалым удивлением наблюдает имперец. Они так рвались сюда и вот, когда от цели их отделяет только дверь… они медлят в нерешительности… Этот могучий воин, который словно детей раскидывает личную охрану его отца, признается, что ему страшно, его руки, не дрогнувшие ни при одном ударе, теперь предательски дрожат… Поворачивается ключ.
Перед ними маленькая камера, в лицо бьет запах затхлости, смерти, страха и запекшейся крови. Темная маленькая коморка, посреди нее куча грязной соломы. Едва свет факела пробивает густой сумрак, тело жертвы вздрагивает и сжимается. Рыдания сотрясают щуплое тело, лежащее на соломе кучей грязных тряпок.
Забыв все свои сомнения и опасения Кален бросается к ней. Он аккуратно опускается возле нее на колени, но не может заставить себя дотронуться до нее. Он видит только спину, она сжалась в клубок, пытаясь защититься от холода. На ее теле нет ни одного живого места, все оно покрыто рубцами, свежими и затянутыми корками ранами. Некоторые из них покрыты сочащимся зловонным гноем. Следы от ожогов по всему телу, все тело покрыто запекшейся кровью. Руки и ноги вывернуты под немыслимыми углами, белые обломки костей тут и там торчат из разорванной кожи.
— Мирра, — он склоняется над ней. — Мирра, девочка моя.
Плечи его сотрясаются от сдерживаемых рыданий.
— Милая, я пришел. Я пришел за тобой. Я… — он хочет ее обнять и боится прикоснуться и лишь дотрагивается до головы.
Она поворачивается к нему. В ее глазах безумие.
— Кален! Я знала, я знала, что однажды они не смогут меня вернуть и мои страдания окончатся… ты нашел меня… даже в смерти ты меня нашел… Как хорошо, наконец, умирать…
— Нет, Мирра, я жив, и ты жива
Безумие.
Я в камере. После вчерашних пыток, все еще не могу прийти в себя. Что он там со мной делал? Я уже не помню, кажется клеймо мне поставил, сказал, что я навек его собственность и он как мастер, должен оставить свою подпись… Не помню…
За дверью какой-то шум. Что-то падает, кто-то кричит. В замке поворачивается ключ. Открывается дверь.
— Мирра?! Ты здесь?
— Инариэль?
Я задыхаюсь от счастья, если бы только ноги не были сломаны, я бы бросилась к нему на шею, я бы расцеловала его, но я не могу пошевелиться.
— Я нашел тебя. Я смог. Давай-ка я тебе помогу, — он опускается возле меня на колени и накладывает исцеляющее заклятье.
Очень больно, когда торчащие кости входят назад в кожу и срастаются, терплю. Теперь я как новенькая, меня залатали. Как же замечательно. Они все-таки пришли за мной… но где остальные? Наверное, на подходе. Инариэль помогает мне встать. И накидывает что-то мне на плечи.
— Идем, Мирра, нам надо уходить, времени мало…
— Постой-ка, а где все?
Но он не слушает меня, он тащит меня за руку прочь по коридору. Что-то изменилось в моем друге, что-то не так…
— Инариэль, — я резко останавливаюсь, вынуждая его посмотреть на меня.
Его глаза, вот что изменилось. Они больше не фиалковые… они красные… В ужасе выдираю свою руку из его рук.
— Что с тобой?
— Мирра, это долго рассказывать, правда. Очень долго. Идем. Нам надо спешить.
— Куда?
— В прошлое Мирра. Я нашел древнее заклятие, оно поможет вернуться тебе в прошлое и все исправить, это можешь сделать только ты. Ты не должна отправляться на встречу с Мойрой, ты не должна подходить к Сиону, не должна попадать в плен, иначе случится то, что случилось…
— Что случилось, Инариэль? Сколько времени я здесь?
— Больше года.
— Год?! — шепчу я. — Я была здесь целый год? Куда мы идем?
— Нам нужно найти остальных. Они все здесь, я это знаю. Мы должны их освободить, чтобы они помогли нам отправить тебя назад.
Мы пробегаем мимо какой-то клетки, там лежат человеческие останки… все они покрыты красным минералом.
— Что это?
— Это сад, они его так называют, красный лириум… они нашли способ не просто его добывать, они его выращивают, но для этого… им нужны люди, живые люди. Человека заражают, красный лириум питается энергией жизни и постепенно пожирает человеческое тело, превращая его в кусок красного лириума, он как будто растет внутри тебя… Мирра, все… Все кого ты увидишь заражены. Поэтому у нас красные глаза. Мы все умираем, весь мир… поэтому ты и должна вернуться… ты должна это предотвратить… Так вот здесь.