Глава 30
— Привет, — сказал Билл. Это прозвучало достаточно банально, но стоит ли упрекать человека, который столько за последнее время пережил, в отсутствии воображения? — Как дела?
Куки ответил на своем родном примитивном языке, состоявшем сплошь из рычания и пронзительного воя. Транслятор Билла, слегка пострадавший в переделках, однако худо-бедно продолжавший работать, перевел его ответ как: «Елки-палки, босс, куки дела дерьмово. Ты есть не видеть мой хозяин, зовут Хэм Дуо?»
— Вообще-то, — отозвался Билл, — я прилетел на его корабле.
Куки сел прямо. Даже сидя, он был выше Билла на целую голову.
— Ну и ну! А где он?
— Я и сам хотел бы узнать. Мы спешили тебе на выручку, и тут нас подстрелили свингли.
— Драконье дерьмо! — сердито прорычал куки. — Сколько раз моя говорить Хэм: пользуйся камуфляж. Звездолет выглядеть здоровый метеорит. Шикарная штучка! А он твердит свое, не слушать дикарь-куки с мозгом как у мусородробилка. И где он теперь?
— Мне известно не больше твоего. Когда корабль врезался в землю, я отрубился, — проговорил Билл. — Понятия не имею, где твой Хэм. Иллирию ты, наверно, не видел?
— Ты о чем? — справился Жвачка. Так его звали, хотите верьте, хотите — нет. У куки весьма странные имена. Жвачка, Жрачка, Ждачка и тому подобное.
— О ком-то. То бишь, о чем-то. Тьфу, запутался! О чинджере, который похож на зеленую ящерицу длиной семь дюймов с четырьмя лапами. Его нельзя не заметить. Так вот, у него, мягко выражаясь, не все в порядке с головой. Слишком много поменял тел.
— А! Может, цурихианин?
— Ты встречался с цурихианами?
— Было дело. Дерутся что надо. Давно, в другой раз.
— Что с нами будет? — спросил Билл.
— Кажется, помирать как пить дать, — мрачно откликнулся Жвачка. — Тут пиратов не любить-мучить-убивать. Они все еще злиться на моя и Хэм. Мы грабить их город, клингиан, стащить сокровища. Моя попасться — хо-хо, твоя тоже!
— Спасибо за сочувствие. Если не секрет, как они поймали такого гиганта мысли?
— Сетка, смазанная мед, — застенчиво объяснил Жвачка. — Мы, куки, есть глуповатый. Ловиться на старый трюк.
— А ты знаешь, что они с тобой сделают?
— Моя сильно страшно, — пробормотал куки. — На Псу-под-хвост, они знаменитые ковроделы. Всегда искать новый материал.
Билл оценивающе поглядел на роскошную, густую шерсть Жвачки и, хоть ему и было жалко инопланетную зверюгу, не мог не подумать: «Какой замечательный получится коврик!»
— Не позавидуешь, — сказал он, изображая сострадание.
Куки сощурил красные глазки и сердито моргнул, уловив в тоне Билла фальшивую нотку.
— Кожа человека вода не проникать, — проворчал он.
— Может быть, — согласился Билл.
— Выйти отличный коврик для ванна.
Тут в замке заскрежетал ключ, и дверь камеры распахнулась.
Вошли четверо стражников. Очень высокие и худые, словно их нарочно морили голодом; головы напоминают формой зерна фасоли. Чтобы войти внутрь, им пришлось согнуться чуть ли не вдвое, а распрямиться было негде. Билл впервые видел свингли, что называется, во плоти, хотя, разумеется, видел картинки в «Пособии по опознанию врагов-инопланетян»; изучить эту книгу и знать всех многочисленных врагов человечества требовалось от каждого солдата Империи. Итак, в камере сейчас находилось двое узников и четверо охранников; стольких она явно вмещала с трудом и, казалось, грозила вот-вот взорваться.
Свингли командовал офицер, на полголовы выше остальных. Как позднее выяснил Билл, он принадлежал к касте офицеров, гордившихся своим необыкновенным ростом. Увидев на офицере черную шапку из медвежьего меха, Жвачка весь съежился и жалобно вскрикнул.
Пленников вытолкали из камеры и повели по коридору, подгоняя короткими копьями, предназначенными специально для таких случаев. Стены коридора были сложены из грубо отесанных камней, а потолок образовывали пальмовые ветви. Ярдов через тридцать коридор раздвоился. Охранники разделились на пары: первая погнала куки направо, а вторая, состоявшая из простого стражника и офицера, отправилась вместе с Биллом налево. Билл не знал, радоваться ему или огорчаться. Конвоиры не проронили ни слова, хотя Герой Галактики и попытался завязать разговор: сначала на шмендрике, основном торговом наречии свингли, потом на неадаптированном эсперанто и, наконец, на чинга-франка, широко используемом языке чинджеров, о котором люди узнали совсем недавно, обнаружив на борту подбитого чинджерского звездолета лингвистическую машину. Транслятор Билла переводил без запинки, однако свингли ничем не показали, что слышат, а уж тем более — что понимают. Так что какое-то время спустя Билл замолчал и принялся озираться по сторонам.