— Сорок пятый! — пискнул солдат, который стоял впереди Билла.
— Сорок пятый! — тут же отчеканил Билл, чтобы одурачить врагов.
Наступила тишина. Затем Билл услышал шаги: офицер, похоже, двигался в его направлении. Герой Галактики постарался пошире развести плечи.
— Направо! — произнес кто-то командирским тоном.
Билл повернулся по всем правилам строевой подготовки и воззрился на тулью офицерской фуражки.
— Что ты здесь делаешь?
— Сержант Билл прибыл в ваше распоряжение, сэр!
— Я знаю, кто ты такой, болван! С чего ты взял, что я приму тебя за одного из своих солдат? Или соскучился? Как мило с твоей стороны!
Ничего подобного от офицера Биллу слышать еще не доводилось. Он перевел взгляд с фуражки на лицо.
— Калифигия!
— Майор Калифигия, — поправила девушка, указывая на свой шеврон. — Не забывай, что мы с тобой на службе!
Билл огляделся и обнаружил, что он — не только самый высокий из всех солдат в строю, но и единственный мужчина.
— Какая это часть? — справился он.
— Третий добровольческий батальон домашних хозяек! — сообщила майор Калифигия. — Мы все как одна готовы защищать домашний очаг от кровожадных врагов! Наша задача — проникнуть на вражескую территорию, устроиться на работу в качестве прислуги и установить, где получится, мины замедленного действия. Однако мы заболтались. Президент Гротски будет очень рад тебя видеть.
По дороге в штаб Калифигия в подробностях объяснила Биллу, что вторжение на планету целиком и полностью изменило ее взгляды на войну как таковую, в результате чего она превратилась из студентки-пацифистки в пылающую жаждой мщения деву-воительницу. Понизив голос, Калифигия призналась, что Билл — один из ее героев.
— Если тебя освободят, мне бы хотелось обсудить с тобой различные способы ведения рукопашной, — сказала она, подмигнув на прощанье, у двери, что вела в помещение, где располагалось верховное вырви-глазнийское командование.
Билл не стал говорить Калифигии, что согласно плану ему предстоит погибнуть. Он уже успел убедиться, что всякие планы хороши лишь на бумаге, а потому прикинул, что у него, глядишь, и выгорит провести часок-другой наедине с доблестной майоршей.
Герой Галактики распахнул дверь и в первый момент чуть не оглох от стоящего внутри гомона. Люди, которых в помещении находилось великое множество, наперебой выкрикивали поступающие с передовой сводки, требовали новых данных, надрывали глотки, разговаривая по телефонам и по рациям, разбирали по косточкам стратегию действий, а в углу играл джазовый оркестрик. Как ни странно, при появлении Билла все сразу умолкли и вытаращились на могучую фигуру в дверном проеме.
— Привет, ребята! — воскликнул Билл. — Я вернулся!
— Нам доложили, что ты погиб, — проговорил Миллард Гротски, на котором был мундир фельдмаршала, медленно поднимаясь из-за стола.
— Ерунда, — отозвался Билл с улыбкой. — Я жив и здоров.
— Отлично, — сказал Гротски. — Значит, мы теперь можем предать тебя суду за дезертирство.
Крыть было нечем. Билл догадывался, что его поступок — побег из одной армии и присоединение к другой — впрямь может рассматриваться как дезертирство.
— Мне нужны три добровольца! — объявил Гротски и прибавил, когда выяснилось, что добровольцев не предвидится: — На роль судей. — Тут же вверх взметнулся целый лес рук.
Через несколько минут посреди помещения образовалось свободное пространство. Президент уселся за стол, судьи расположились чуть в стороне, а Билла усадили на раскладной стульчик.
— Уважаемые судьи, дамы и господа! — произнес Гротски. — Я рад приветствовать вас на первом заседании первого трибунала независимой, демократической и законопослушной республики Вырви-глаз. Если позволите, я хотел бы выступить с краткой вступительной речью. — Он указал на Билла. — Этот человек дезертировал из нашей армии. Его следует расстрелять. Благодарю за внимание. Итак, каков будет приговор?
Судьи переглянулись, потом тот, который сидел в середине, пожал плечами и сказал:
— По-моему, разумно.
— Идет.
— Договорились.
— Можно ли нам вернуться к работе?
— Возражаю, — возразил Билл.
— Против чего? — удивился второй судья.
— Против приговора!