Было удивительно наблюдать, как быстро существа учатся повиноваться — или, скорее, приобретают условные рефлексы к повиновению, поскольку об их сознательном обучении речи не шло. Ньювелл быстро достиг первых результатов и мог уже единственным словом посылать своих солдат вперед или назад.
Над их головами опять пролетел космический корабль, но, к счастью, не стал снижаться поблизости. Времени оставалось все меньше. С отчаянной быстротой ученый продолжил тренировки.
Вскоре он научил их ходить и маневрировать. Теперь предстояло научить их убивать.
РАЗУМЕЕТСЯ, Ньювелл не собирался заставлять их убивать людей, даже Балкли. О Балкли он позаботиться сам. Целью для его воинов были существа-растения того же вида. На любой войне солдаты нужны для того, чтобы убивать друг друга. Они не должны быть слишком честолюбивыми и думать об убийстве командиров. В прежние времена, когда военные кампании широко распространялись на Земле, существовала пословица, что генералы должны умирать в своей постели.
Но генералу Балкли не светило умереть в своей постели. Потому что, по сравнению с армией Ньювелла, Балкли попадал в невыгодном положении. Солдаты Балкли обучены убивать людей, поражать их в слабые места и нападать в дикой яростью, чтобы заранее испугать своих жертв. И против сородичей своего вида они стали бы сражаться точно так же, били бы в сердце или в горло — но у существ-растений там нет уязвимых мест. К тому же, растения нельзя напугать.
Правда, у них тоже есть слабые места — но Балкли не ботаник и ничего о них не знает. Но я-то знаю, подумал Ньювелл, и научу этому секрету свою армию. Я покажу как парализовать двигательные центры, отвечающие за движения рук и ног. Я сделаю из своих солдат первоклассных убийц своих собратьев.
Учились они быстро. Спустя чуть больше часа после того, как началось обучение, Индра спросила:
— А как они будут знать, на кого нападать? В сражении они станут принимать друзей за врагов.
— Это хорошая мысль, — кивнул Ньювелл. — Нужно дать им если не форму, то по крайней мере, знаки отличия. Они соберут с деревьев зеленые лианы и повяжут их на руки.
Отец Индры наблюдал за приготовлениями вплоть до последней минуты, когда Ньювелл уже был готов привести свою армию в движение.
— Есть что-то весьма внушительное в военном параде, — сказал он. — Если бы у людей была такая же дисциплина, как у этих растительных существ! Я частенько думаю, сэр, что главной слабостью молодого поколения является отсутствие дисциплины. Молодые люди непослушны, непочтительны к старшим, нетерпимы к накопленной мудрости и опыту тех, кто жил до них. Он считают себя самыми мудрыми. Эти же существа — растения уважают и власть, и мудрость. И они повинуются им, сразу и не раздумывая.
Ньювелл пропускал слова мимо ушей. Его армия уже готова к походу, и он сам, как полководец, испытывал неуверенность лидера, которому предстояло принять важное решение. Ему понравилось обучать существ-растений, но время истекало. Возможно, он и так уже задержался слишком долго.
Ньювелл подал зеленый сигнал, означающий: «Вперед марш!»
И армия двинулась вперед.
Это выглядело так, словно весь лес снялся с места и пришел в движение. В голове у Ньювелла вертелась фраза из какой-то древней пьесы: «Когда на Дунсинан Бирнамский лес пойдет». Он понимал, что для древних людей это всего лишь речевой оборот, игра слов. Сейчас же данное пророчество приобрело буквальное и ужасающе значение.
Солдаты-растения двигались медленно и непреклонно. Сколько понадобится времени, подумал Ньювелл, пока они доберутся до хижины, укрытия, где затаился Балкли, готовясь перебить команду прибывшего корабля? Самое малое, еще полтора часа. И если Балкли что-либо заподозрит, если он окажется достаточно прозорливым, чтобы шпионить за мной, то попытается остановить мою армию, сжечь ее, как я поступил с его солдатами. Мне нельзя попасть в ловушку, а я уверен, что она уже приготовлена. Остается только надеяться, что корабль не вздумает приземлиться именно сейчас.
РАЗ, ДВА, три, четыре, раз, два, три, четыре. Это — мрачная пародия на человеческую армию, четыре тысячи деревянных ног, марширующих в едином ритме. Раз, два три, четыре, раз, два, три, четыре — они идут безжалостно, без остановок. И не ведут никаких разговоров, сбивающих дыхание, ломающих ритм марша, расслабляющих и отвлекающих.
Трудно дышать, подумал Ньювелл. Во рту пересохло, сердце колотится в груди. Желудок болит, словно завязан в тугой узел. Неужели все это чувствовали перед боем и раньше, в те времена, когда Человечество было молодо и наивно? Но они готовы следовать приказу хоть смерти в зубы…