Главный инженер Маккензи, маленький жилистый человек, не любивший вынужденное безделье, нетерпеливо сказал:
— Мне и моим людям здесь пока что нечего делать. Сейчас здесь работа биологов, и я хочу, чтобы они поскорее занялись ею.
— Ну, здесь не много работы для таких ученых мужей, — пожал плечами капитан Гонзалес. — Эти люди учились — и преподавали — в лучших университетах. А вы что думаете, Чао?
Чао, высокий, светловолосый человек с румяным лицом, сам раньше был преподавателем, прежде чем занял нынешний пост, и сохранил профессорские манеры. Непроницаемо спокойный, он серьезно произнес:
— Пожалуйста, не стоит недооценивать проблему, капитан. Теоретически, верно, самым простым методом было бы начать охоту на местных обитателей. И, рано или поздно, это привело бы к успеху. Но, к сожалению, это может произойти поздно, а не рано. Насколько я понимаю, Совет распорядился сделать эту планету пригодной для жилья как можно быстрее.
— Да, нужно спешить, — сказал капитан. — И я думаю, вы правы насчет охоты. Если мы начнем гоняться за животными по всей планете, этому не будет конца, особенно когда они поймут, что мы опасны.
— Ну, это меня тревожит меньше всего, — сказал Чао. — Трудность здесь в том, что чем больше мы станем убивать, тем меньше разновидностей живых существ останется, и все труднее станет выслеживать этих немногих оставшихся. А пока хоть одно животное остается в живых, планету вряд ли можно считать безопасной для нас.
— Что же вы предлагаете, Чао? — спросил капитан. — Яды?
— Нет, никакой отравы. Даже самые глупые твари вскоре научатся ее избегать. Я предлагаю, капитан, уничтожить всю здешнюю жизнь одним ударом. Раз мы должны начать здесь биологическую войну, то и вести ее следует биологическими средствами.
— Не нравится мне это, капитан, — покачал головой Маккензи. — Любое биологическое оружие, которое мы используем, может обернуться против нас.
— На это мало шансов, — удивленно улыбнулся Чао. — Здесь обитают теплокровные животные, как и мы, но температура их тел всего лишь не выше тридцати градусов. Любой микроорганизм или паразит, приспособленный к такой среде, не выживет в нас. И состав крови здешних обитателей совершенно отличен от нашего. Она основана на соединениях кобальта-урана, и любые микроорганизмы, опасные для них, будут безопасны для нас.
— Все это кажется разумным, — по-прежнему подозрительно сказал Маккензи. — Но все равно, мне это не нравится.
— Мне тоже, — нахмурился капитан Гонзалес. — Но если это — единственный способ, то мы вынуждены воспользоваться им. Ну как, Чао, у вас в запасе есть микроорганизмы, которые могли бы добиться здесь успеха.
— У меня таких с полдюжины, и хотя бы один должен подойти.
— И как вы используете его?
— Заманим в ловушку видов двадцать мелких животных. По крайней мере, несколько из них вроде бы используются в пищу более крупными, которых мы хотим истребить. Мы заразим мелких тварей нужными паразитами и отпустим. Думаю, получится рассчитать так, чтобы распространить болезнь быстро и эффективно.
— Но все-таки я не желаю рисковать. Я хочу, чтобы вы провели полные исследования, прежде чем приведете свой план в действие.
— Любые исследования, которые я провожу, всегда полные. Пары дней будет достаточно.
— Тем временем, Маккензи, — продолжал капитан, — может, пока что вы дезактивируете те области, которые эти животные сделали непригодными для жилья?
— Не стоит этого делать, капитан. Пока что у нас достаточно много места для больших поселений. Другие области, где счетчик Гейгера показывает слишком высокий уровень радиации, постепенно дезактивируются сами. Дожди вымывают из почвы уран.
— Но дожди идут не так уж и часто, — проворчал капитан Гонзалес.
— Они пойдут чаще, если мы предотвратим новое загрязнение. Мы только должны держать животных по отдельности, пока не покончим с ними со всеми. И если кто-нибудь из них здесь сдохнет, необходимо обнаружить тело и перевести к общему месту погребения. А со временем, — добавил Чао, — мы уменьшим возможность нового загрязнения, быстро уничтожив их. Быстрота, — добавил он профессорским тоном, — очень существенна для нас.