Ум декана Гэмпера работал в совершенно ином направлении.
— Почему они нуждаются в нашей помощи? — спросил он.
— Хороший вопрос, декан Гэмпер. Фактически, мы намного крупнее и сильнее, чем они. Им нужна наша сила.
— А какие у них возможности? Почему они не могут помочь себе сами?
— Пусть это будет моей тайной какое-то время. Пока я не вернусь из их мира.
— Пока вы не вернетесь?..
— Разумеется. Мне нужна помощь, чтобы построить более крупный аппарат, но с деньгами, которые даст мистер Клейтон, это не займет много времени. А затем, я настаиваю, чтобы первым позволили отправиться туда мне. Имя первого исследователя новой Вселенной навечно останется в истории. И я намереваюсь стать этим исследователем, господа!
Взгляды Клейтона и декана Гэмпера на мгновение встретились. Уэлдон наблюдал за ними и понял, что его расчеты верны. Действительно, здесь трудно было просчитаться. Он следил за их карьерами и помнил многочисленные истории, связанные с ними. О людях, которые сгорели заживо в одном из особняков Клейтона, пытаясь спасти ценные произведения искусства, которые Клейтон ценил больше, чем их жизни. О партнерах, которых он довел до самоубийства, как чуть было не довел самого Уэлдона. О пациентах, которые умерли от болезни, болезни, что могла бы стать излечимой, если бы декан Гэмпер направил своевременно деньги на исследование этого метода лечения, а не придержал их в своих интересах.
— Зачем кому-то нужно отправляться туда? — спросил Клейтон.
— Потому что это не может сделать никакая машина. Переход между мирами должен преодолеть лишь живой человек, ощущающий, что нужно сделать. В настоящее время невозможно переправить из нашей вселенной в другую любую неодушевленную материю. При переходе исчезнет моя одежда и обувь, а также, возможно, волосы и ногти. Но живые части моего тела пройдут без проблем.
— В таком случае, как мы можем ожидать появления чего-то ценного из того мира?
— Вся трудность в движении, а не в возвращении. Промежуток между мирами напоминает одностороннюю мембрану.
Клейтон уставился на него.
— Хотел бы я поговорить с одним из тех существ, о которых вы упоминали.
Уэлдон щелкнул выключателем, и на столе замерцала тень.
— Это оно? — спросил Клейтон. — Это не что иное, как оно?
— Да, оно. Пройдите вперед и говорите. Изобретенное мною устройство переведет ваши слова на их язык, а потом переведет на ваш их ответы.
— Послушайте, вы что, думаете, я собираюсь поверить всему этому? Положим, я действительно получу ответы. Но кто даст эти ответы?
— Вы думаете, здесь какой-то фокус? Тогда откуда здесь эта тень?
— Просто какой-то объект, помещенный перед источником света там, где мы не можем видеть его, — сказал Клейтон.
Уэлдон улыбнулся, достал фонарик и направил его прямо в лицо Клейтона. Свиные глазки сощурились и стали еще меньше.
— Прекратите светить мне прямо в глаза, — прорычал Клейтон.
— Я просто хотел убедить вас, что свет достаточно яркий, — сказал Уэлдон и направил луч фонарика на тень. Часть стола, окружающая ее, осветилась, но тень продолжала мерцать, еще более темная и четче обрисованная, чем прежде.
Лицо Клейтона побледнело.
— Замечательно! — сказал Гэмпер.
— Позвольте мне показать вам еще кое-что. У меня здесь счетчик Гейгера. Сейчас я поднесу его к тени…
Прибор быстро защелкал.
— Вы не возражаете, если я немного побалуюсь с этим? — спросил декан Гэмпер.
Не дожидаясь ответа Уэлдона, он нажал выключатель. Тень исчезла, и щелчки тут же прекратились. Гэмпер снова нажал выключатель, и щелчки возобновились.
— У существа, ждущего, чтобы вступить с вами в контакт, в теле есть нептуний. В том мире он устойчив, но мономолекулярный слой, который с моей помощью проектируется в наш мир, распадается, как обычный нептуний.
— Я все еще думаю, что это какая-то уловка, — уперся Клейтон.
— Можете доставить сюда собственный стол, если не верите этому.
— Это лишнее, — нетерпеливо сказал Гэмпер. — Я не могу представить, каким образом это можно подстроить.
— А я могу, — улыбнулся Уэлдон. — Однако, я не вижу необходимости ни в каких фокусах. Можете подойти и сами пообщаться с этим существом.
Так они и сделали. С существом разговаривал и Клейтон, и декан Гэмпер. И чем больше они беседовали, тем сильнее начинали мечтать о том, о чем Уэлдон и хотел заставить их грезить. Декан Гэмпер видел себя в роли Колумба новой Вселенной. Клейтон — монополистом по продаже урана и нептуния, которые сделают его богатейшим человеком на планете.