Дисциплина на корабле была и без того разболтана, так что не стоило давать им понять, что он услышал их разговор. Грэйсон прошел мимо, отметив, что когда он оказался вне пределов слышимости, парочка продолжила разговор полушепотом.
Этот случай его насторожил, и на следующий день Грэйсон сам пошел с охотничьей группой. Животные уже получили первый урок и не спешили показываться. Одному из группы пришлось выгонять их из укрытий сильным ультразвуковым лучом, бьющим во всех направлениях, но тогда они бежали так быстро, что их трудно было убить. Пока их брали на прицел, они успевали изменить окраску и отыскать следующее укрытие. И приходилось начинать все снова и снова.
Примерно через час Грэйсон, наконец, получил шанс выстрелить самому. Тогда он, наконец, отыгрался на маленьком ящерицеподобном зверьке всего лишь в фут высотой, который мирно замер в тридцати футах от норы, словно не чувствовал раздражающий ультразвуковой луч, и с интересом поглядывал на людей.
Выстрел Грэйсона получился более мощным, чем он хотел использовать для такого маленького животного. Он попал ящерице в середину головы и сбил ее с ног. На мгновение Грэйсон испугался, что зверушку разорвало на куски.
Но этого не случилось. Грэйсон с изумлением глядел, как животное поднялось, совершенно невредимое, и медленно направилось в сторону норы.
— Вы не попали ему в голову, капитан, — встревоженно рассмеялся один из мужчин. — Вы только слегка задели его.
— Я попал ему точно в голову, — настаивал Грэйсон.
— А кроме того, — добавил другой его спутник, — такой мощный выстрел даже по касательной должен был убить его.
— Наверняка, — согласился Грэйсон. — А кто-нибудь вообще убил здесь хоть одного из таких зверьков?
— Я вчера стрелял в одного, капитан, но промахнулся.
Это был Ферланд.
— Вы уверены, что промахнулись? — резко спросил Грэйсон.
— Вот теперь не уверен, капитан. Но я так думал.
— Прентисс, — сказал Грэйсон, — выгоните этого зверька из норы ультразвуковым лучом. Я хочу еще раз посмотреть на него.
Ультразвуковой луч повысили до полной мощности, но никто не выскочил из норы.
Лоб Грэйсона стал влажным.
— Бросьте туда гранату, — велел он. — Уж тогда-то он вылетит оттуда, в крайнем случае, по частям.
Все отошли, и Ферланд бросил в нору гранату. Ему нравилось бросать гранаты. Фонтаны земли поднялись во всех направлениях и вскрыли нору на целую дюжину футов. И в глубине вскрытой полости они увидели ящерицу, взирающую на них. Зверушка казалась раздраженной нарушением своей частной жизни, но не особенно расстроенной. Грэйсон стал рассматривать ее с близкого расстояния. Зверек помог ему, встав на задние лапки словно для того, чтобы его можно было получше разглядеть.
Выдающаяся челюсть, покатый лоб. Зверушка немного походила на искаженный облик представителя А-расы.
Вероятно, более древняя и мелкая форма, подумал Грэйсон. Наверное, она имеет такое же эволюционное отношение к А-расе, какое обезьяны имеют к людям.
Глядя на него, зверек разомкнул челюсти. Грэйсон услышал тоненький писк. Большую часть звуков он производит, наверное, в ультразвуковом диапазоне, подумал Грэйсон.
Еще одна ящерица высунулась из норы рядышком и, игнорируя присутствие людей, оба зверька завели писклявую беседу. Затем оба повернулись и скрылись во второй норе.
— Хотите, я вскрою и ее, — нетерпеливо сказал Ферланд.
— Не стоит, — встревоженно сказал Грэйсон.
Нужно держать его под контролем, подумал Грэйсон, а то он слишком любит бросать гранаты.
— У меня есть кое-что немного получше гранат, капитан, — сказал один из членов группы. — Карманная ядерная бомба. Нам только нужно отойти подальше, если хотим ею воспользоваться.
— Давайте попробуем, — сказал Грэйсон.
Космонавт осторожно подошел к норе и сунул в нее бомбу. Все поспешно отошли. Когда бомба сработала, взрыв можно было ощутить на полмили вокруг. В воздух взметнулись земля и камни, а с ними две маленькие ящерки.
Когда люди вернулись, обе зверушки снова стояли друг перед другом, все так же попискивая, как и прежде. Очевидно, взрыв им ничуть не повредил.
Грэйсон посмотрел на своих людей, те посмотрели на него, и никто ничего не произнес.
— Похоже, мы ничего не можем сделать этим тварям, капитан, — сказал Ферланд, перебирающий гранаты. — И это плохо. Возможно, нам лучше оставить их в покое.
— Боюсь, это лучше было сделать с самого начала. Возвращаемся на корабль.
Грэйсон говорил спокойно, но внутри у него было совсем не спокойно. Он оказался прав с самого начала. Здесь есть опасность, ужасная опасность. До сих пор, каким-то чудом, эти ящерки не выказывали склонности вредить им. Но что, если бомбежка нор разбудит их гнев?