До тех пор Брэдли побудет Богом, новеньким Богом для этих туземцев. Подняв шлем, Брэдли засунул в него голову, и громко и долго смеялся при мысли о том, что подумала бы его мать, увидев сейчас своего сына.
С туземцами же придется держаться наособицу. Они, конечно же, боялись его, боялись, что это божественное существо начнет лезть в их дела, дела простых смертных. Однако, любопытство и, возможно, желание показать себя в более выгодном свете скоро заставит туземцев вернуться. Пока же хорошо было бы осмотреться и понять, где он приземлился.
И Брэдли осмотрелся. Вокруг стояли деревья с острыми зелеными ветками, острыми зелеными прутьями и острыми красными листьями. Брэдли содрогнулся, представив, что осталось бы от него, если бы он упал прямо на них. Деревья стояли прямо и неподвижно на ветерке, овевавшем его лицо. Он не увидел никаких птиц, но заметил маленьких черных существ, прыгавших друг за другом с ветки на ветку, словно играя в какую-то сложную игру. Брэдли тут же подумал, уж не такая ли это игра, в какую играл он с Малевским?
Больше никаких животных не попадалось в поле зрения. А если бы какие и обнаружились позже, то они не могли быть слишком опасными, потому что туземцы жили здесь явно в покое и мире. И уж наверняка не было ничего, с чем не смог бы справиться пистолет, который Брэдли захватил с собой перед тем, как покинуть корабль.
Рядом тек странный ручей, или речка, как ее там ни назови. Она вытекала из-под земли, дюжину футов бежала по камням, а затем вновь ныряла под землю. Кругом были и другие подобные ручьи, и Брэдли понял, что их журчание и было теми звуками, которые он сперва ошибочно принял за шелест листвы.
Но главное, у него теперь хватало воды, а еду будут приносить туземцы. Что еще нужно человеку?
Правда, это была не та жизнь, о которой Брэдли мечтал. Тут не было ни марсианского виски, ни наркотиков, ни ночных забегаловок, ни картежников, хлопающих его по спине и называющих «приятель», ни заманчивых блондинок, строивших ему глазки. Однако это было лучше, чем та жизнь, которой он жил до сих пор, гораздо лучше. Он может тут делать все, что захочет.
Туземцы понравились Брэдли с первого взгляда, но одновременно он их и опасался. Не считая того, что они ошибочно считали его Богом, они вовсе не были дураками. Сколько раз уже случалось прежде, что представителей более высокоразвитой цивилизации местные племена сначала принимали за Богов, но позже первый восторг туземцев сменялся разочарованием и презрением? В глубокой древности жил Кортес, когда на Земле еще попадались неизведанные места. Позже примерно то же произошло на одной из лун Юпитера, а потом на нескольких планетах в других звездных системах. Исследователей переставали считать Богами, когда раскрывалась правда. Тогда их начинали считать убийцами, грабителями, дьяволами.
«Будет очень плохо, если меня разоблачат, — подумал Брэдли. — Я здесь один против всех и не сумею отбиться. Я здесь чужак и нуждаюсь в друзьях. Нет, меня не должны раскрыть».
— Нужно оставить шлем, — свирепо пробормотал себе под нос Брэдли. — Скоро они вернутся, и если увидят меня без шлема…
Он быстро водрузил себе на голову шлем, продолжая бормотать. Он не боялся, что его подслушают. Туземцы не знали его языка и приняли бы его бормотание за Божественные Откровения. Он может говорить все, что угодно, и рядом не будет никого, кто сумеет его понять. Брэдли лишь понадеялся, что не превратится в эксцентричного безумца, как многие отшельники, проведшие в одиночку в космосе много лет.
Шлем был первой неприятностью, но оказались и другие. Брэдли понял, что больше не может говорить в своей естественной манере, с заискивающими интонациями и прихныкиванием при каждом слове, как он привык говорить, чтобы полиция и собратья-преступники относились к нему с высокомерным презрением и вскоре переставали его замечать. Но Бог должен говорить медленно, с силой и достоинством. И Бог должен ходить величаво, как Бог. И вообще оказалось, что у Бога есть бесчисленные обязанности.
Брэдли подумал о матери. Сколько он себя помнил, она постоянно распоряжалась: «Джорджи, вытри нос», «Джорджи, вынь руки из карманов», «Джорджи, сделай то, Джорджи, не делай этого»… Прекрасный способ говорить с Богом. Даже после того, как Брэдли вырос, мать продолжала обращаться с ним, как с ребенком. Она никогда не упускала случая проверить его шею, уши и ногти, чтобы удостовериться, что он обращается с ними должным образом. Брэдли так и не научился причесываться так, чтобы угодить ей. Она сама причесывала его, и когда он сделал неудачную попытку учиться в колледже, и даже позже, когда он уже работал.