— Мне кажется все это очень подозрительным, лейтенант, — заметил Болам. — Он много где побывал, и не может быть настолько уж неосведомленным. Должно быть, мы чего-то не знаем о Джоне Армстронге.
— Мы еще много чего не знаем о нем и собираемся узнать. Но до сих пор мы не нашли ни единого признака, что именно он стоит за организацией всех нападений.
— Но именно он получит прибыль, если Мэл будет убит, — настаивал Болам.
— Он получит еще больше денег. Именно поэтому мы и занимаемся им. Единственная проблема, как я уже сказал, состоит в том, что деньги ничего не значат для него. Но у нас есть два человека, которых вы поймали. Возможно, после небольшого мягкого убеждения они захотят все рассказать нам. И тогда мы узнаем еще больше.
— Не похоже, что Джон Армстронг замешан во всем этом, — сказал Мэл после того, как лейтенант ушел. — Но если не он, то кто?
— Кто бы это ни был, — пожал широкими плечами Болам, — но мы нарушили его планы на сегодня. Так что давай, Мэл, продолжим осмотр города.
Теперь они могли идти пешком, не опасаясь, что за ними будут следить, но у Мэла было чувство, что они уже увидели все, что стоит посмотреть в городе. Его больше интересовало то, что лежало за прозрачной стеной Купола, там, где простирались вдаль холмы марсианских равнин. Временами Мэл видел там человека в космическом костюме, трудящегося среди длинных рядов растений, напоминающих капусту. Марсианский воздух был разреженным и прозрачным, так что детали скафандров, равно как и растения, были отчетливо видны на расстоянии мили от стены. Расстояние только уменьшало изображение, но оно не становилось расплывчатым.
Солнце над головой было маленьким и выглядело поразительно ярким на фоне почти черного неба. Мэл знал, что в разреженной атмосфере солнечный свет почти не рассеивается, и потому небо выглядит черным. Даже сквозь стены Купола можно было легко разглядеть крупные звезды. А отбрасываемые тени были тоже черными и резкими.
Каждые четверть мили в стенах Купола располагались воздушные шлюзы.
— На всякий случай, — объяснил Болам. — Иногда человек неверно оценивает запас кислорода в баллоне, или у него заест клапан. Тогда он успеет поспешно вернуться под Купол.
— А я думал, сельское хозяйство здесь механизировано, — сказал Мэл.
— В большей степени, да. Люди просто контролируют работу машин. Фактически, сельское хозяйство на открытых равнинах Марса — главный источник дохода. Марсианские растения в течение миллионов лет приспосабливались к разреженной, сухой атмосфере и минимуму воды. Биостанции проверяют растения, обладающие питательной ценностью, и отбирают лучшие виды. Большинство марсианских растений размножается спорами или корневищами. Семенных растений здесь почти нет. Марсианская почва поставляет все необходимые вещества, включая карбонаты и нитраты. Главное, что нам нужно сделать, это защитить растения от вирусных заболеваний и собрать урожай.
Мэл увидел, как вдалеке по земле ползет человек в космическом костюме. Но когда он присмотрелся получше, то понял, что это шестиногое животное. Еще одно такое животное паслось рядом с Куполом.
— Местные марсианские овцы, — сказал Болам. — Фактически, это вообще не овцы, и их нельзя использовать для еды. На Земле можно прожить на одном мясе, но на Марсе люди умрут с голоду, если попытаются есть только этих овец. В их телах почти нет белка, который необходим людям. Но они полезны, потому что поедают сорняки.
— Интересно, каково это, почувствовать себя на открытых равнинах Марса? — спросил Мэл.
— Можешь, как любой турист, взять напрокат космический костюм и узнать, — ответил Болам. — Он не такой тяжелый, как скафандр, но когда ты выйдешь из-под Купола, то поймешь, что не видишь ничего такого, что не мог бы увидеть и отсюда. Туристы выходят наружу только для того, чтобы потом хвастаться друзьям, как они бродили по марсианской пустыне.
— Почва между растениями выглядит серой, — заметил Мэл. — Это из-за частиц железа?
— Верно. Они высвобождаются теми же бактериями, живущими в растениях, что вырабатывают кислород. Но на открытых пространствах его собирают не так быстро, как под Куполом, так что железо постепенно снова окисляется и превращается в ржавчину. — Болам взглянул на часы. — Пожалуй, ты уже посмотрел достаточно, Мэл. Мне пора возвращаться к офисной работе. Возможно, после стычки с головорезами у меня возникнет желание повозиться с бумажками.