Производство пищевых продуктов находилось под полным контролем и не зависело от смены сезона или погоды. Земля была перенаселена, поэтому аэропонические заводы устремились в небо, и теперь было больше сооружений для выращивания растений, чем для человеческого жилья.
Порой люди даже негодовали на конкурентов и, вонзая зубы в луковицу лилии или огуречную тыкву, казалось, испытывали почти людоедское удовольствие, разрывая соперников на части.
У Джея не возникало таких чувств. Он был тем, кого в древности назвали бы фермером, и любил выращивать растения, даже если его действия состояли, главным образом, в нажимании кнопок и чтении диаграмм. Он знал, что необходимо растениям, и Лора не раз говорила, что он бы с удовольствием выращивал урожай на настоящей почве, если бы имел таковую.
Иногда он завидовал фермерам древности, которые могли сочетать интеллектуальный труд с физическим безо всяких гимноцизеров, которые единственные давали современным людям необходимое мускульное напряжение.
Джей был выше шести футов роста и любил заниматься физическими упражнениями, названия которых давно уже позабыли.
Он потянулся в кресле, разминая усталые плечи, нажал кнопку выключения книги, затем разделся и лег спать. Мысли продолжали крутиться у него в голове, но ингибитор сна при помощи вспышек света и монотонных звуков вскоре возымел действие, и Джей уснул. А Лора продолжала писать в блокноте.
Месяц спустя, когда Джей вернулся с работы, Лора встретила его с сияющим лицом.
— Мы победили, любимый, мы победили! Мы можем лететь на Юпитер! Мы можем внести свой вклад в развитие этой гигантской планеты!
Джей вовсе не был рад.
— Я даже не знал, что ты послала свою заявку, — проворчал он.
— Ты что-то совсем не обрадовался. Ты что, так и хочешь оставаться в этой конуре всю свою жизнь?
— Это лучше, чем быть придавленным тяготением Юпитера.
— Вовсе мы не будем придавленными. Там везде искусственные гравитаторы. Мы будем чувствовать себя так же, как и на Земле. — Лора нежно улыбнулась ему. — Ты ведь считаешься ученым, и не знаешь этого!
— Есть много всего, чего я и знать не хочу, — сказал Джей. — И какой был у тебя слоган?
— Я хочу жить на Юпитере, потому что на этой планете я смогу ходить по земле.
— Ты хочешь сказать, — недоверчиво спросил Джей, — что вот это и выиграло приз?
— Не приз! Вовсе не деньги! Но мы получили квадратную милю территории.
— Где?
— Прямо в самом центре. Неподалеку от Большого Красного Пятна.
— Мне кажется, тут какой-то подвох. Но в любом случае, мы не возьмем ее.
— Ты выбираешь нашу квартиру?!
— Я выбираю свою работу, — резко сказал он. — Электронная аэропоника продолжает развиваться, и почти половина специалистов этого профиля ждет увольнения. Меня наверняка оставят, но если только я не вздумаю просить отпуск. Только не сейчас. В конце концов, во мне у них нет такой уж нужды.
— Знаешь, дорогой, нам не дадут эту землю, если мы сразу же не поселимся на ней.
— Эта земля ничего не стоит, иначе нам бы не дали целую квадратную милю.
— Ладно, Джей, — медленно проговорила Лора. — Как мы разделим вещи?
— Разделим вещи?
— Мы недолго тут протянем вместе без развода. В конце концов, семьдесят процентов браков заканчиваются разводами.
— И ты думаешь, наша единственная надежда сохранить брак — это улететь на Юпитер?
— А как еще?
— Но на перелет уйдут все наши накопления. Мы не сможем вернуться, даже если очень захотим.
— Разве древние пионеры не сжигали за собой мосты?.. Или это были их посты?
Неуверенная улыбка появилась на его лице.
— А ты храбрее, чем я думал, — признался он и впервые за многие недели в подтверждение своих слов поцеловал ее. — Но я не могу согласиться, что я не такой храбрый.
— О, Юпитер, мы улетаем! — исступленно пробормотала Лора, и Джей даже не вздрогнул, как обычно, при этой ее фразочке.
Потребовалась неделя жизни на гигантской планете, чтобы понять, что они были пущены, как выразилась Лора, плыть по воле волн. Они жили в небольшой портативной хижине модели «К», площадью немногим большей, чем их прежняя квартира. Но в хижине они проводили мало времени. Подобно пионерам древности, они весь день работали под открытым небом. Но усилия их были тщетны.