— Могу, — все еще мрачно басил Викерс. — А заодно могу арестовать и вас.
— Чуть позже, — ответил Джонни. — В настоящий момент я оставлю вас наедине с вашим позором. Можете смыть полосы и удалить художественное оформление, которое вам не понравится, а потом приходите ко мне. Я буду ждать.
Спустя полчаса в его офисе появились Мерчисон и капитан Викерс. Вид у них был почти прежний, только Мерчисон явно похудел, а Викерс тяжело дышал, словно только что закончил изнурительную пробежку — или готовился к ней.
Именно он начал беседу.
— Что вы собираетесь сказать нам прежде, чем я начну рвать вас на клочки? — зловеще прорычал он.
— Только одно слово — фотографии, — очень вежливо ответил Джонни.
— Фотографии? — повторил Мерчисон.
— Совершенно верно. Я записал на видео все то, что с вами происходило, и сделал с него фотографии наиболее интригующих мест для потомства.
Викерс побледнел и сел. Мерчисон побледнел и вспотел.
— Зачем все это, Джонни? — промямлил он. — Я же никогда ничего вам не сделал!
— Вот именно, не сделали?
— Но, в конце концов, капитан Викерс уж точно ничего вам не сделал!
— Мне не понравились его манеры, и я решил, что их стоит немножко исправить. Думаю, мы это сделаем прямо сейчас, — мечтательно улыбнулся Джонни. — Можете себе представить, что сотворят из моих фотографий некоторые межпланетные газетенки?
— Но почему, Джонни? За что?!
— Простой шантаж, мой толстый друг и начальник.
— Вы что же, хотите и меня шантажировать? — прохрипел, наконец, Викерс.
— Косвенно. Только для того, чтобы воздействовать на этого пухлого джентльмена. Заявляю вам, что если он не снимет меня с этой работы, на которой я тут застрял, то, клянусь Плутоном, я нажму кнопку и отправлю фотки людям, которые быстро решат, что с ними сделать.
— Хорошо, Джонни, я избавлю вас от этой работы, — процедил Мерчисон, стиснув губы в тонкую линию.
— Но это еще не все, — с улыбкой продолжил Джонни. — Вы должны сделать меня капитаном космического грузовика определенного тоннажа и дизайна, и дать гарантии, что я пробуду на этой работе весь установленный срок. — Он взял со стола и протянул ему пачку бумаг. — Я уже составил контракт. Капитан Викерс может быть свидетелем, кроме того, у нас еще может быть несколько свидетелей, которые поставят свои подписи на контракте, но не станут его читать.
— Никогда! — закричал Мерчисон. — Вам никогда не сойдет это с рук! Я не позволю!
— Значит, вы не станете возражать против публикации фотографий? Некоторые получились весьма симпатично. Если их обнародуют, вы не сможете скрыться не то что ни на одной планете — ни на одном спутнике!
— Публикуйте их и отправляйтесь ко всем чертям!
— Я боялся, что вы так и скажете, — с сожалением произнес Джонни. — Так что мне не остается ничего другого, как обратиться за помощью. Для этого мне и пришлось шантажировать капитана Викерса.
— И что вы хотите, чтобы я сделал? — мрачно поинтересовался у него Викерс.
— Я хочу, чтобы вы убедили мистера Мерчисона подписать контакт. Если вы сделаете это, то получите все фотографии. Даю вам слово.
Джонни почти мог видеть, как в голове капитана заскрипели шестеренки. Викерс начал думать.
— Только не совершите ошибки, капитан, — предостерег он. — Вас контролируют роботы. Одно неверное движение, и фотографии автоматически отправятся адресатам. Убедите Мерчисона подписать контакт, и получите их.
— Но как я это сделаю?
— Понятия не имею, капитан. Откуда мне знать, как вы убеждаете признаться космических преступников?
Еще более мрачный, нежели обычно, Викерс повернулся к Мерчисону.
— Идите-ка сюда, мой дорогой, — прошептал он. — Нам нужно кое-что обсудить.
— Погодите! Погодите! — закричал Мерчисон.
— Я сказал, иди сюда! — Викерс рванулся вперед и схватил толстяка за воротник.
— Отпустите меня… Я подпишу. — Подбородки затрепетали, затем стали твердыми. — Пусть все проклятия в Системе падут на вас, Джонни! Пусть вас поразят все эпидемии Плутона!
— Не надо такого драматического отчаяния, — отмахнулся Джонни. — Всего лишь поставьте подпись. И после этого — никаких репрессий.
— Что? — воскликнул Викерс.
— Никаких репрессий, — повторил Джонни. — Я хочу, чтобы вы дали слово офицера космического патруля.
Мысль о репрессиях, очевидно, все же вертелась в голове капитана, так что это был сокрушительный удар, но он все же дал слово. И молчал, пока засвидетельствовал подпись Мерчисона.