Выбрать главу

— Идем, — простучал ползун и начал поспешно уходить.

Карсон оглянулся. Над воздушной рекой образовалось облако тумана. Там, где падали камни, белый водоем оживал. Жидкость закружилась. Насколько хватало глаз, казалось, всю реку окутал ослепительный алый свет, отражающийся от камней и проникающий во все уголки туннеля.

Затем, внезапно, раздался гулкий, пугающий звук, глухое рычание, похожее на рев ужасного чудовища. Река закипела.

Резко и без всякого предупреждения, один из самых мощных водоворотов рядом с Карсоном взорвался. Там, где раньше был глубокий поток жидкости, теперь не осталось ничего, кроме голых камней.

В воздухе взлетели обломки породы. Карсон пришел в себя и повернулся, чтобы побежать по освещенным алым светом туннелям. Раздался звук еще одного взрыва, и после этого их уже было невозможно отделить один от другого.

Взрывы слились в непрерывный грохот, пославший за землянином невыносимую волну звука. Рев был таким сильным, что Карсон уже не просто слышал его, а чувствовал каждой клеточкой своего тела.

Он начал задыхаться и запинаться. Но все равно продолжал бежать в гору, и, несмотря на слабую гравитацию Меркурию, его легкие с трудом справлялись с нагрузкой. В паре метров перед Карсоном, отчаянно пытался бежать Дорн. Главарь ползунов, стараясь изо всех сил, держался между Карсоном и Дорном.

Они свернули за угол, и грохот взрывов стал менее невыносимым. И затем на них с ужасной силой обрушился поток воздуха.

Карсон упал ничком. Он увидел, как Дорна тоже сшибло на землю.

Главарю ползунов, не обладающему таким ростом, досталось гораздо меньше, он лишь остановился и стал ждать, пока ветер не прекратится.

Но ветер не прекращался. Наоборот, его скорость росла. Даже лежа на земле, Карсон чувствовал, как его тащит вперед. С синяками на теле и туманом в голове он попытался встать, но гигантская тяжесть придавил его. Он чуть не потерял сознание.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем рев взрывов стих. Поначалу Карсон этого не заметил, потому что вой ветра все еще стоял у него в ушах. Но алый свет исчез, а ветер немного ослаб. Землянин почувствовал, что ураган стихает с каждой секундой.

Там, где раньше была глубокая река жидкого воздуха, теперь остался лишь голый камень. Но Карсон слышал, как где-то впереди мощный поток воздуха пробивается через меркурианские туннели, ведущие на поверхность.

Главарь ползунов постучал ему по руке.

— Идем, — позвал он.

Карсон встал. Дорн уже был на ногах, не менее побитый, чем землянин, но защищенный хотя бы шлемом.

— Нам нужно добраться до корабля, — заявил Дорн.

Карсон кивнул.

— А как насчет солнечных камней для заправки корабля? И еды? — спросил он.

Ползун простучал ответ.

— И то и другое уже в корабле. Быстрее, — перевел Дорн.

Они побежали к поверхности.

Глава XX

СОЛНЦЕ НЕ ЗАШЛО

Тень уже была в каких-то пятнадцати-двадцати метрах. Нора не могла оторвать от нее глаз. Через пару минут ее убьют…

Она уставилась на Солнце. И увидела лишь кромку его верхней части, но оно все еще светило очень ярко, поскольку показалась корона, менее мощная, чем сама звезда, но все же отбрасывающая дрожащие всполохи на двух беспомощных пленников, приговоренных к смерти.

— Чем бы только ни пожертвовали астрономы, чтобы это увидеть! — хрипло воскликнул Хэйнс.

Заговорил меркурианин с фиолетовым хохолком, проецируя на земле бесконечные изображения. Минуты неумолимо сменялись минутами, и вскоре Нора уже не видела Солнца. К ней бежала тень. Вот она уже поглотила ноги девушки и начала подбираться к горлу.

К Норе подошел меркурианин. Теперь, подумала она, станет известно, какой способ казни они выбрали.

Меркурианин внезапно остановился. Солнце неожиданно выпрыгнуло из-за горизонта!.

Нора протерла глаза. Она ожидала попытки спасения, но не чудо. Однако, Солнце, пылая столь же свирепо, как обычно, уже полностью вышло из-за горизонта. Тень, начавшая окутывать девушку, исчезла, — ее отбросило на холодную сторону.

— Глазам своим не верю! — не понимая, что происходит, пробормотал Хэйнс.

Меркуриане ошарашенно смотрели на вернувшееся Солнце. Тот, кто еще минуту назад что-то оживленно говорил, замолчал и застыл, не зная, что и сказать.