Текстура их тел напоминала ткани Аркатрона и сейчас меня грела мысль, что на этот раз это, скорее, избавление от тысячелетнего плена одиночества и начало какой-то новой формы жизни, которая, возможно, изменит к лучшему наш мир, научит нас новому образу мышления или позволит создать этический кодекс, который сменит парадигмы религиозного мракобесия. Мой поток мыслей остановила четкая череда указаний Гая.
Я аккуратно отслоила каменеющие ткани от капсулы носителя ассамблера и извлекла его из тела аркатрона. Точно как доктор Кураскуа (самый красивый хирург с кафедры стоматологии) извлекал околоушную слюнную железу и аккуратно клал ее в почкообразный тазик со словами, от которых я просто таяла. “Радочка, отнеси железу на гистологию”, - говорил он с легким грузинским акцентом и таким бархатным голосом, что юные студентки, пациентки и медсестры влюблялись в него мгновенно и безнадежно.
Изъятый ассемблер походил на сгусток живой ткани размером с яблоко, но ткань эта не была похожа человеческую, скорее нечто среднее между силиконом и ватой. По сути, это был чип, электронная штучка - ни пульса, ни крови. Но сомнений в том, что она живая, не было. Я вспомнила фильм “Охотники за привидениями” и кучу светящегося геля, который герои комедии называли протоплазмой с психокинетической энергией. В тот момент у меня было такое же ощущение, что я оперирую инопланетное потустороннее существо с неизвестными мне тканями. Через полупрозрачную оболочку ассемблера отчётливо виднелись провода-сосуды, какие-то соединительные узлы, мизерные детальки.
Теперь вынимаем этот чип, - распорядился Гай, показав кончиком археологического скребка на странный узел внутри “яблока”.
Когда операция была окончена, ассемблер, вернее только часть его, погрузили в криогель и плотно закрыли в контейнере. Мы не знали, получилось ли у нас извлечь элемент без повреждений, но очень на это надеялись. Теперь нам оставалось только ждать. По прогнозам Канта нам следовало ориентироваться на 2-3 недели, именно тогда, если мы все сделали правильно и расчеты хранителя Аркатрона оказались верны, сознание Уммы начнет возвращаться.
Гай вызвал такси и предложил подбросить меня до дома. Мы были так измучены напряжением, что не успели подумать, где в ближайшие недели будет храниться контейнер.
Сидя в такси, я провалилась в сообщения своего мессенджера. Дети спрашивали, когда я вернусь, из клиники присылали скорректированный график на завтрашний рабочий день, клиенты просили записать их на прием.
- Рада, за нами следят, - мы сидели на заднем сидении такси и Гай наклонился к моему уху. - Я всю дорогу наблюдаю, как фары идущей за нами машины не отстают от нас.
- Может быть, это совпадение, и тому водителю просто с нами по-пути, - попыталась я его успокоить.
Но Гай был слишком осмотрителен. Скорее всего, версию с совпадением он уже отмел, понаблюдав за следующей за нами машиной несколько километров и развилок. Я не доверяла наблюдениям и статистике, я предпочитала действовать, а не ждать.
- Извините, я забыла, что мне нужно кое-что купить по дороге, - обратилась я к водителю. - Вы не могли бы остановиться у ближайшего супермаркета на 5 минут?
Таксист предложил нам на выбор две торговых сети, мы выбрали ту, что покрупнее, и аккуратно развернувшись вполоборота друг к другу, стали наблюдать за преследующей нас машиной. Городские улицы были хорошо освещены, и я смогла различить серебристый Citroen позади нас. Водитель был один, но его лицо было невозможно рассмотреть. Мы поворачивали, и Citroen следовал за нами. Мы перестраивались в автомобильных рядах, и Citroen делал то же самое. Теперь это уже не походило на паранойю Гая - он оказался абсолютно прав.
Такси остановилось на парковке перед входом в супермаркет, а мы еще не решили, как нам поступить дальше.
- Посиди здесь, - предложила я Гаю, и, не дожидаясь ответа, вышла из машины.
Я намеревалась сразу же зайти в супермаркет, и уже оттуда из окна понаблюдать, стоит ли где-то рядом Citroen-преследователь. И я не увидела подозрительной машины из своего наблюдательного пункта. Возвращаясь к такси, я продолжала искать, и тоже безуспешно.
- Все отлично, мы можем ехать, - распорядилась я, когда оказалась на заднем сидении рядом с Гаем.
Машина тронулась, шум двигателя и звуки радио снова заполнили салон, я мы с Гаем без помех и без боязни быть подслушанными могли обсудить, что нам делать дальше. Серебристый “француз” больше не преследовал нас. Я убеждала себя и профессора, что мы слишком измотаны событиями этого дня. И что, скорее всего, мы сами придумали себе проблему. Но Гай был горячо убежден, что ему не показалось. Слишком много подозрений, по его мнению, выпало на один день: сначала незваный электрик каким-то образом проникает в кабинет, затем рыщущий по коридорам закрытых лабораторий чужак, и вот теперь еще преследование неизвестного автомобиля. На заднем сидении рядом с Гаем лежала его кожаная сумка и контейнер. И если бы не содержание этого контейнера, которое я своими руками менее часа назад извлекла из биоробота, который древнее существо, живущее в нем, называет Аркатроном, я бы сочла своего бывшего маразматиком. И в очередной раз хлопнула бы дверью и ушла. Но Умма не отпускала меня. Чувство было такое, будто серия захватывающего детективного сериала прервалась на очень важном моменте. И надо бы остановиться, но уже поздно - ты залипла.