Гай поймал себя на чувстве голода, но вставать и готовить ему сейчас не хотелось. Он еще раз посмотрел на начатую главу об отце, в которой в очередной раз не появилось ни одной новой запятой. Сохранил файл и закурил новый косяк. И с каждым вдохом он ощущал сладкую радость, а с выдохом вдохновение: Рада вернулась в его жизнь, теперь он напьется ее тепла всласть. И она снова принесет в его жизнь карьерные успехи.
Глава 9
В районе Бурсы в Тель авиве мы съехали с крупной дороги и свернули на подземную парковку под недостроенным зданием. Здесь все было перегорожено. Кроме постоянно ползущих к облакам новых небоскребов, в городе прокладывали первую скоростную ветку “подземки”. Переулки, развязки, парковки, тупики - уже несколько месяцев было невозможно сориентироваться - сплошной лабиринт из временных заборов, прикрытых постерами о грядущем транспортном счастье.
Когда стало понятно, что мы куда-то выруливаем, Соня приподнялась с моего плеча, и стала всматриваться в детали за окном. Но понять что-то было невозможно. Автомобиль вскоре спустился под землю, и еще несколько кругов мы снижались на ярусы подземной парковки. Это все, что на тот момент можно было разобрать.
Наконец, мы уперлись в “дно” парковочной спирали. “Мазератти” остановился. Двое наших сопровождающих вышли, и каждый со своей стороны открыли нам двери, приглашая выйти. Нам ничего не оставалось, как проследовать за ними. По выражениям лиц отутюженных было понятно, что разговаривать бесполезно, как и задавать вопросы. Наши сопровождающие - всего лишь чьи-то пешки, и нет у них задачи прояснять нам что-либо. Их задача - доставить нас куда надо.
Выходя из машины, я рассмотрел над парковочным местом табличку фирмы, за которой был забронирован весь ряд. “Baileys“ - название, которое невозможно было забыть, этот ликер по каким-то необъяснимым причинам нравится всем моим знакомым представительницам женского пола. Но я не успел впасть в глубокие размышления на эту тему, наши сопровождающие не оставляли нам ни шанса замешкаться или задержаться. Как и в случае перед кафе, откуда нас забрали примерно час назад, все снова складывалось, как нельзя более четко и своевременно. Движения магическим образом совпадали секунда в секунду. Вышли из машины. Проследовали по парковке несколько метров до лифта. Дверь лифта открылась при нажатии кнопки вызова. Нам даже не представилось случая переступить с ноги на ногу, чтобы оказаться внутри кабины.
Наши сопровождающие нажали кнопку “40” на панели лифта. Двери сомкнулись, и мы начали бесшумное движение. Четверо в маленькой коробочке. Двое отутюженных, уверенных в себе, понимающих, куда и зачем. И мы с Соней, два романтика, вырванные из своего шаткого праздника жизни. Лифт двигался странно, и мне казалось, вечность протекает снаружи. Я нашел руку Сони, поймал ее пальцы. Она ответила на мое прикосновение, подняла на меня глаза, полные страха. Этот страх тут же пополз на меня, и я тщетно пытался стряхнуть его с себя. Мы молча смотрели друг на друга, и делили этот страх на двоих.
Двери лифта отворились, и мы оказались в просторном холле с окнами во всю стену и с панорамным видом до самого моря. Нам навстречу с широкой улыбкой и протянутой для приветствия рукой шел крупный мужчина в костюме-тройке. Весь его вид был совершенно нелеп для Израиля.
- Шалом, долгожданные! - пожал он поочередно мою и сонину руки. Смущены моим костюмчиком? Меня зовут Азель. И я люблю официоз. Грешен...
Он театрально поправил лацканы пиджака и сделал вид что затягивает узел галстука, которого не было.
- Поздравляю Вас, вы смогли найти выход из столь узкой для вас реальности и перейти на новый уровень игры. Теперь вы игроки второго уровня. Пройдемте, у вас, наверняка, есть много вопросов. В переговорной комнате я смогу ответить на большинство из них.
Он взглядом дал понять отутюженным, что они свободны. И пригласил нас проследовать за ним. Просторный холл, который мы пересекали вместе с Азелем был почти пуст. Лишь несколько человек сидели где-то кучкой, беседовали по дороге куда-то, переходили из одной двери к другой. В центре холла размещалась зона отдыха с расположенными квадратом диванами, огромными растениями в горшках, столиком с журналами. Но Азель вел нас не туда. Мы пересекли эти пару сотен квадратных метров офисного пространства и зашли в комнату переговоров. Стеклянный “аквариум”, от уровня бедра и до высоты роста среднего человека прозрачные стены которого было покрыты матовым напылением. Снаружи можно было только видеть, есть ли кто-то в комнате, и сколько человек. Чем они занимаются и в каком тоне беседуют определить было уже невозможно.