Мы продолжали рассматривать слайды, на которых открывались одна за другой изображения карт Таро. Азель же продолжал вводный экскурс.
- Первоначально карты символизировали четыре основные социальные страты - простолюдинов (Вестники), рыцарей (Всадники), жрецов (Сивиллы) и князей или царей (Фараоны). С течением времени эта символика забылась, а жаль. Без них прочтение карт на начальном этапе усложнилось. Но разделение осталось и оно существует. - Азель махнул рукой вверх, как-бы предотвращая наш вопрос. - Как понять в современном мире, какой вы масти, какого аркана и вообще, какого полёта вы птицы?
Он посмотрел на нас с Соней, ожидая ответа. Мы переглянулись, спрашивая друг друга: “Он это серьезно сейчас?”. Но Азель не ждал ответа, вопрос был риторическим.
- Вы оба изначально шли “не в масть”, все жизненные ходы, что вы предпринимали, были, мягко говоря, не в тему. Вы дерзко выкидывали козыри там, где предполагалось спасовать. А затем вы сыграли Джокер. Не заметить такого спора с Судьбой не могла даже сама Реальность, данная вам в ощущениях. Она порвалась, как ветхое платье шлюхи под напором наглого клиента. Вы осмелились поиметь Судьбу!
Азель выдохнул, развернулся к нам. Он встал между нами приобнял нас обоих за плечи, предлагая продолжить обход. Мы шли за ним медленными послушными шагами.
- С вами пребывает божье дурачество, величественное и непостижимое человеческим разумом. У Вас теперь другая нормальность. Ну и помните, Джокер — это карта двойственности, которая способствует сохранению будущего в тайне. Так что, какие блюда вам приготовил жизни пир, ведомо только высшим силам. Но имейте ввиду, исход сей трапезы всегда - смерть. Игроков, которые преодолели этот исход, не так уж много.
Все эти его образы и метафоры начинали выводить меня из себя. Чем больше он объяснял, тем меньше ясности оставалось в моей голове. Я никак не мог связать забаву с картами Таро с тем, что происходило в это “редакции”. И чем больше непонимания копилось в моей голове, тем раздражительнее я становился. Азель, излучающий невероятное спокойствие и уверенность, продолжал вещать нам о сюжетах мира и структуре судеб. Он словно поглощал наши раздражающие волны в себя, не позволяя им развиваться и простираться дальше.
- Есть много сил в этом прекрасном мире. Наша канцелярия договорилась лишь с одной из небесных канцелярий. Впрочем, я заболтался. Перейдем к практической части.
Мы остановились у небольшого столика. Азель провел рукой по верхнему покрытию, и перед нами развернулось изображение. Это было словно видео, запущенное с камеры, но очень хорошего качества. Мы подглядывали за небольшим двориком с детской площадкой между старыми многоэтажными домами.
- Милочка, посмотри на этот экран, - обратился наш провожатый к Соне. - Видишь старика, который играет с внуком?
Азель немного раздвинул руками изображение, и приблизил к нам старика, сгорбившегося на краю песочницы, и строившего в песке вместе с внуком паутину дорог для миниатюрных машинок.
- Как ты думаешь, какая из его эмоций будет вкуснее и мощнее: потеря внука или радость его исцеления?
Она не раздумывала и секунды:
- Конечно, потеря…
- Молодец, моя безжалостная королева драмы! Сценарий принят и утвержден. Начальство будет в восторге. Смотрим.
Азель пролистал несколько файлов на мониторе. Несколько дней, а, может быть, и месяцев из жизни старика и внука пролетели перед нами, как фотографии с “Сторис”. И вот наш куратор остановил перемотку. И мы увидели на экране того же старика. Он рыдал, сжимая в руке игрушечную машинку ребенка. Шкалы и графики, которые я только теперь заметил по периметру изображения, текли и зашкаливали, измеряя уровень эмоций старика. Его горе было настолько мощным, чтобы понять это, не требовалось никаких графических замеров. Меня вдруг захлестнуло болью от моей потери. Я вспомнил жену, ее округлый живот в ожидании нашего первенца. Я словно ощутил ее в своих объятиях на доли секунды, а потом снова потерял. И эта потеря острой спицей кольнула мне сейчас куда-то в легкое. Отчего дыхание сбилось, трахея превратилась в тонкую соломенную трубочку, и я начал всасывать воздух с большим трудом. Я снова осознал, что потерял их. Я снова почувствовал себя совершенно одиноким в этом мире.
- Это не твоя потеря, Денис. - Резко обратился ко мне Азель. - Это не твоя история, не твоя судьба и не твой сценарий. И ты не должен сейчас переносить эту эмоцию на себя.