Глава 20.
Я сидела на своей странной работе в каком-то ступоре и машинально рисовала что-то на папке. В голове вертелись мрачные и сухие мысли. Они трещали и лопалась, как обгоревшая кожа. Я вязла в зыбучих песках очередной реальности и уже чувствовала губами смертельный вкус удушья. Я выла. Беззвучно. Не шевелясь. Просто рисуя птицу в клетке. Клетку я дополняла подробностями: шипами и замками. Птице становилось очень тесно. Возможно, деятели Юлы и разлучили меня мужем, а потом и с Денисом, возможно, мой котел сварил им потрясающий острый напиток из боли, слез, тщеславия и разбитой надежды. А я так самозабвенно страдала, что выстрадала себе право на внимание упырей высшего порядка. Вникая в тонкости из работы, мне отчаянно захотелось прочитать доносы времен красного террора. Мне казалась, что в основе стукачества, доносительства и лжесвидетельствования лежала деятельность агентов Юлы.
Исчезновение Дениса напомнило мне спектакль, который мы студенты академии художеств ставили вместе с театральным училищем. Он был посвящен поэтам серебряного века. Красивый и статный студент театралки в образе Гумилева прикуривает у расстрельной ямы, потом звуки выстрела и в полной темноте звучат его стихи.
Созидающий башню сорвется,
Будет страшен стремительный лёт,
И на дне мирового колодца
Он безумье свое проклянет.
Разрушающий будет раздавлен,
Опрокинут обломками плит,
И, Всевидящим Богом оставлен,
Он о муке своей возопит.
А ушедший в ночные пещеры
Или к заводям тихой реки
Повстречает свирепой пантеры
Наводящие ужас зрачки.
Не спасешься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но молчи: несравненное право —
Самому выбирать свою смерть.
Потом появлялся артист в образе тайного осведомителя ЧК и произносил: «Знаете, шикарно умер. Я слышал из первых уст. Улыбался, докурил папиросу… Даже на ребят из особого отдела произвел впечатление… Мало, кто так умирает…». Денис шикарно исчез, а я осталась. С этого исчезновения появились две Сони. Одна хотела элегантно проиграть роль, отведенную ей Юлой, а другая хотела разрушить систему манипуляции людьми. Реально так обвязаться поясом шахида и шикарно умереть, разметав свою плоть по поверхности экранов, осквернить их алтарь своей кровью, да так, чтобы ни одной капли моей гнева не легло на трапезные блюда упырей. Я представляла, как открываю глаза в запределье в эпоху первотворения.
Но меня оторвали от моей расчлененки и вызвали в кабинет Азеля.
- Знакомься, Соня, это - Уруз. Он что-то типа тайной разведки при нашей Юле. Ты поможешь ему в поисках людей, связанных с последней археологической находкой. - Меня представили.
Я не то, что почувствовала или увидела - нет, я унюхала мощного зверя. Сильный, умный, разрушающий и возводящий, пугающий и прекрасный. Обе Сони почувствовали Силу, которая может их уничтожить. Уничтожить театрально, красиво, драматично. Я промолчала. Вынесла представление и вышла прочь. У меня не было сил и желания реагировать на происходящие события.
Перед сном мне впервые за долгое время захотелось рисовать по-настоящему. Я достала альбом с шероховатой бумагой и коробочку с прессованным углем. Я рисовала волчью шкуру на которой стоял кубок. Я растирала и растушевывала уголь, чувствуя под пальцами густую серую шерсть. Я рисовала ее под свой гнев, я накину эту шкуру и обернусь ее, оскалю белые зубы и брызну слюной.
Пальцы почернели. Я четко знала, что моя шкура лежит в вечном и диком городе. Вечном, благодаря его божественно звериному происхождению. Этот Великий Рим был сейчас здесь, на месте земель бывшей священной римской империи в Израиле. Я четко понимала, что Империя жива, она трансформировалась и тайно правит, полагаясь на свое право, купленное кровью и былой славой. Римское право-основа государственного устройства большинства стран лишь малая часть проявления логистики мирового порядка.
Мне казалось, что великий поэт был посвящен в это таинство.
Волчица с пастью кровавой
На белом, белом столбе,
Тебе, увенчанной славой,
По праву привет тебе.
С тобой младенцы, два брата,
К сосцам стремятся припасть.
Они не люди — волчата,
У них звериная масть.
Не правда ль, ты их любила,
Как маленьких, встарь, когда,