— Кого ты учишь! — Иримэ приподняла из-под прилавка лук и стрелы, — и поздороваюсь, и попрощаюсь, и провожу в последний путь по этикету.
Народу на базарной площади столпилось видимо-невидимо. Вот что значит, нет у людей телевизоров и интернета, подумал я. Сейчас бы запаслись попкорном и колой и лежа на диване, прослушали очередную порцию княжеских обещаний. В самую гущу я конечно не полез. Пристроился с краю, поближе к дому. Здесь ко мне и подошёл патруль стрельцов, который возглавлял сам старшина Федот.
— Что думашь скажет? — шепнул мне на ухо Федотий Федотович.
— Вон самоходная карет из белого города выехала, сейчас всё сами узнаем, — я кивнул в сторону главных ворот княжеского кремля.
Через какое-то время пока князь Игорь Всесветович с сыном и дочерью поднимались на деревянную трибуну, которую предварительно поставили слуги, раздались оглушительные и продолжительные аплодисменты. И чего народ хлопает, недоумевал я, может его сейчас культурно пошлют на три буквы. Или ещё хуже, поднимут налоги. Зачем хлопать раньше времени?
— Уважаемые граждане вольного города Житомира! — начал свою речь Игорь Всесветович, — братья и сёстры! Пришёл день, когда я должен уехать на лечение по состоянию здоровья. Грустно мне покидать свой Житомир. Сколько сил вложено в него!
— В замок свой под Владимиром улепётывает, — зашептал на ухо Федот, — стрелецкий полк развалил и линяет, гад! Кто границу охранять будет, сволочь!
— Очень мне горько прощаться с вами, дорогие мои! — князь пустил картинную крокодилову слезу, а толпа ответила ему громкими криками «молодец» и аплодисментами.
— Многие тут брешут, что князь бежит от войны! — выкрикнул Игорь Всесветович, — но это наглая ложь! Вот документ — это пакт о ненападении. Я ответственно заявляю — войны не будет, ура!
— Ура-а-а! — загалдела разом вся площадь и вверх полетели шапки и чепчики.
— Ура-ура в жопе дыра, — зашипел раздражённый Федотий Федотович, — горлопан!
— Я, конечно, хотел на княжении оставить своего сына Карла, — продолжил князь, когда народ немного успокоился, — но не считаю его готовым к этому! Ему ещё нужно многое познать. Поэтому временно городом будет управлять наш уважаемый бурмистр!
— Строгий, но справедливый, — засудачили рядом стоящие тетки, — сына свово не пожалел!
— Все жалобы и пожелания отправляйте ему! — князь пригласил подняться на трибуну главу городской администрации, — я, когда после излечения вернусь в Житомир, в них разберусь, всех выпорю, будете меня ещё за это благодарить!
— А кой кого можно выпороть прямо сейчас! — выкрикнул кто-то из зевак, и толпа разом заржала и зааплодировала.
— Ладно, все, что нужно я услышал, — я пожал руку Федоту, — через час, когда народ разойдется, ставьте здесь ворота, делайте разметку. Я приду, поколдую над полем, чтобы не было на нём острых камней и стекол. Играть ведь придётся босиком.
— Только, чур, играем без этих твоих волшебных штучек, — хитро улыбнулся стрелец.
— Без наших, — поправил я Федотия Федотовича.
Далеко за спиной остался шум с несанкционированного правительством Мирянского царства митинга по поводу проводов князя в столицу. Напротив моей конторы в одиночестве перед пустым прилавком сидел и держался за голову немного протрезвевший торговец свистульками.
— Здорово сосед! — я протянул ему руку, — сегодня будет игра в голямбойку. Сыграешь на дудке перед началом матча вот такой мотив: трам-там-трара-рам-та-там, трам-та-тарара-рам?
Я напел футбольный марш композитора Матвея Блантера.
— На дудке не знаю, но у меня есть медная труба, могу исполнить мелодию на ней, — прохрипел мужчина.
— Не переживай, может ещё всё наладиться, — я выкатил на прилавок одну серебряную монету, — примерно через час будь с трубой на базарной площади.
Глава 24
Иоганн Бухенвальд осматривал житомирский базар взором будущего завоевателя. Ещё два года назад он был примерным семьянином и мелким торговцем в портовом городе Любек. Однако желание быстро разбогатеть сыграло с ним злую шутку. Корабль с партией мехов, в которые он вложил все свои накопления, либо пошёл на дно, либо был разграблен пиратами. В общем, пустил небольшой процветающий бизнес под откос. Иоганн, конечно, не сдался, но пытаясь вырулить ситуацию, наделал такое количество долгов, что лучшим для него стало простое бегство под покровом ночи. И вот когда голодная смерть уже дышала в лицо, судьба вновь улыбнулась Бухенвальду своей кривой улыбкой. Его привёл к кучке необычных людей незнакомый собутыльник из кабака.