— Вы мне мужики вот на что ответьте, — продолжал налегать Шило, — вы хоть раз видели, чтобы Игорь Всежопович хоть день работал? Так почему он имеет хоромы белокаменные, а мы здесь в грязном сарае со шлюхами сидим? Почему он пьёт лучшее вино, а мы эту пенную кислятину? Скажите мне, чем Игорь Всекакович заслужил своё богатство?
— Да мне плевать, чем он это заслужил! — Семён хлопнул кулаком по столу, — когда придёт срок, и мы перед всеми Святыми предстанем, я хочу сам для себя знать, что ничего в этой жизни не украл! В общем, решайте мужики сами.
Бригадир грузчиков поднялся из-за стола, ещё раз бросил взгляд на своих бывших соратников. Ему вдруг невыносимо стало здесь душно, и захотелось просто выбежать на свежий речной воздух.
— А мы не чужое берём! — Кутеп Шило тоже вскочил, — мы своё кровное возвращаем! А кому не нравиться справедливость могут проваливать! Да, мужики?
Грузчики, может быть, и хотели, крикнуть — да, но стыдливо отворачивали глаза, вспоминая, сколько совместно, бригадой, было пролито пота.
— Бывайте, — пробурчал бригадир и пошёл на выход.
— Ну что гульнём перед завтрашним днём? — захохотал Кутеп, потому что одним грузчиком больше, одним меньше, это просто неважная статистическая погрешность, — девочки сегодня тоже за мой счёт! Давай накатили по одной!
Бандит протянул кружку с пенным напитком вперёд и ему дружно ответили новые подельники.
Семён был настолько зол и обескуражен произошедшим, что шёл какое-то время, не разбирая дороги. И не заметил, как кто-то сбоку тихо подбежал и сунул что-то железное и длинное в бок, прямо под сердце. Стальная игла больно обожгла всё тело, а дальше стало очень легко и безмятежно. Семён в детстве часто летал во сне, над Каменкой, над лесом, над белым городом, вот и сейчас он полетел.
Торговый дом «Рога и копыта» к неудовольствию некоторых покупателей новомодного кофейного напитка закрылся сегодня раньше времени. Что там происходило за закрытыми ставнями, разглядеть было решительно не возможно. На двери же висело объявление: «Грузим апельсины бочками, в связи, с чем приносим свои извинения. Администрация ТД». Непонятная надпись смущала и отпугивала некоторых грамотных горожан, так как апельсины ещё не созрели. А безграмотные довольствовались простым объяснением закрыто, потому что закрыто.
Я принёс все имеющиеся в хозяйстве керосинки, и выставил две лампы на прилавок и одну на центральный столик, чтобы в салоне магазина было как можно светлее. Благо с нефтью, или как его здесь называли с «земляным маслом» проблем не было, за что отдельная благодарность моим случайно открывшимся волшебным способностям. На столе кроме привычного уже кофе были бутерброды с ветчиной, салом и копчёной рыбой. На четырёх стульях сидели Федот с Василисой, лесовица Иримэ и коренастик Ханарр, я же стоял, навалившись на прилавок с кружкой капучино в руках. Почему-то мне всегда лучше думалось стоя. А сейчас как никогда требовалось быстро и продуктивно соображать, потому что от этого зависели все наши жизни.
— Что скажем завтра утром народу на базарной площади? — был первый вопрос на сегодня, который поднял Федотий Федотович.
— Скажем, всем спасибо, все свободны, — хохотнул я, — шутка конечно. А если серьезно, то завтра при всём честном народе мы откроем конверт с секретными инструкциями от князя на случай экстренной ситуации.
— Инструкции от князя? — удивился стрелец, — да я отродясь про такое ничего не слышал!
— Хорошо, — согласился я, — не инструкции, а секретный указ, по которому вся власть переходит к старшине житомирского стрелецкого полка. То есть к тебе!
Федот от неожиданности заёрзал на стуле, обдумывая, что лучше, либо прямо сейчас уйти в партизаны, либо завтра. Мысль о том, чтобы стать главным человеком в городе, исполняющим обязанности князя, пусть даже временно, пугала.
— Дак, это, — почесал затылок он, — я ведь университетов не кончал, меня это Василисушка, читать научила и всё.
— Сейчас ни это главное, — махнул я рукой, — по слогам ты читаешь или бегло. Ты, как человек замещающий князя, назначишь нового бурмистра.
Я задумался на пару минут, а кто будет бурмистром? Может Олливандера? Нет, здесь интеллигенция не потянет. Слишком мягкий для такой сволочной должности. Может купца Севастьяна? Купчину вообще до власти допускать нельзя. Даже страшно подумать, какие он себе заказы от городской казны нарисует. А может…
— Василису, — сказал я, — а что? Пусть принимает жалобы и просьбы от горожан.
— Её же могут убить! — законно всполошился Федот.