Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда она доедала суп. Она сразу поняла, что что-то случилось. Она была уверена, что это ее мать и что она придет за ней, но когда мистер Джексон, повесив трубку, сел, она забеспокоилась за мужчин Лэннингов.
– Мистер Лэннинг... в Мишу Лэннинга стреляли, – прежде чем она успела спросить, все ли с ним в порядке, он продолжил. – Он потерял много крови, так как был ранен в самое сердце. С ним его братья, и миссис Лэннинг сказала, что приедет за вами, если вы захотите поехать с ней, чтобы увидеть его.
Хочет ли? Она даже не знала этого человека. Но он заботился о ней, так что она понятия не имела, что делать. Прежде чем она успела высказать, свое беспокойство по поводу того, как она сможет передвигаться в инвалидном кресле, в дом вошла миссис Лэннинг.
– Прости, дорогая, я должна была позвонить тебе первым делом, но я не... я должна была позвонить тебе. Райдер сказал, что пытался дозвониться, но у тебя нет номера. У тебя нет сото-вого? – Хан покачала головой, и миссис Лэннинг кивнула. – Я так и думала. Я прослежу, чтобы один из них позаботился об этом сегодня. И у Райдера не было этого номера. Я только сейчас вспомнила, что он у меня есть. Ты хочешь поехать?
– Как?.. Я все еще в этой штуке. Вам будет тяжело посадить меня в свою машину, – мис-сис Лэннинг покачала головой, и Хан почувствовала легкое разочарование, что она не сможет поехать. – Однако, спасибо, что пригласили меня.
– О, милая, я хотела сказать, что мы не поедем. Самолет ждет нас здесь. Я попрошу Джек-сона подвезти нас на машине, и ты будешь в порядке, – Хан посмотрела на мистера Джексона, который подмигнул ей. – Там мы получим все, что нам нужно. Я знаю из достоверных источников, что ему лучше, но он немного капризничает. Увидев, как хорошо ты справляешься, он развеселится.
Хан сомневалась в этом. Мужчина, казалось, старался избегать ее. Она делала то же са-мое, но правила, которые он ей дал, гласили, что она не должна вмешиваться в его жизнь. По-скольку она не видела его, а только разговаривала с ним, когда он звонил, это было прекрасно.
Через несколько минут их уже везли в аэропорт. Хан упаковала свою скудную одежду, благодаря Картеру, который забрал ее вещи и деньги из дома матери, но ей все еще нужно было найти работу. Деньги долго не протянут, даже если ей не придется платить за квартиру.
Поездка была чудесной. Хан никогда раньше не летала на самолете, и когда мужчина поднял ее и положил на большой диван, она почти прижала его к себе. Это было самое захва-тывающее, что она когда-либо делала. Миссис Лэннинг села напротив.
– Могу я попросить тебя об одолжении? – Хан думала, что она сделает все для этой жен-щины, даже если попросит ее держаться от нее подальше. – Я бы хотела, чтобы ты называла меня Марибель.
– Это ваше имя, – она кивнула, и Хан покраснела. – Мне очень жаль. Я не хотела звучать глупо. Я просто никогда... почему, если вы не против, что я спрашиваю?
– Ну, я думаю, это связано с тем, что ты пара Миши, и мы будем проводить много време-ни вместе. Но более того, ты мне очень нравишься, а миссис Лэннинг так официально, – Хан кивнула, и Марибель продолжила. – Ты несчастлива здесь, моя дорогая?
– Я не несчастна, – Хан не была уверена, что ей следует говорить этой женщине о своих чувствах, но Картер сказал, что она поймет. – Я ему не нравлюсь. Не знаю, чего он хочет от ме-ня, но я ему не нужна. Даже в постели.
– Я уверена, что он это переживет, – Хан не была так уверена и сказала это. – Миша был моим посредником, когда его отец был рядом. Я могла... нет, я сказала ему то, что не должна была. Его отец не хотел нас и не скрывал этого. А сердце Миши... наверное, разбито. И он его закрыл. Ты хочешь, чтобы он любил тебя?
– Нет, – Хан заметила боль на лице Марибель. – Я не хочу, чтобы меня любили. Это слишком... я думаю, действительно не знаю, что такое любовь, но видела достаточно людей, которые заявляли, что любят кого-то, только чтобы это рушилось их собственными руками. Ра-ботая на публике, я видела много вещей, которые показали мне, что любовь очень односторон-няя большую часть времени.
– Твоя мать сделала это с тобой, – Хан подумала, что она права, но промолчала. – Я хочу, чтобы ты любила нас всех. Особенно Мишу. Ему нужна такая хорошая женщина, как ты, чтобы любить его. И тебе нужен кто-то, кто будет любить тебя. Ты этого заслуживаешь.
– Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Знаю, это звучит ужасно, но трудно по-страдать, когда ты один, – мужчина предложил ей выпить и печенье. Когда она потянулась за сумкой, чтобы заплатить за печенье, он сказал, что все в порядке. – Видите? Я понятия не имею, как вести себя с порядочными людьми.
Ханне хотелось плакать. Она была смущена и чувствовала себя совершенно не в своей та-релке. А теперь ее кормильцу причинили боль, и она понятия не имела, что с этим делать. Ко-гда Марибель отстегнулась и села рядом с ней, Хан почувствовала непреодолимое желание по-ложить голову ей на колени и зарыдать.
– У Миши много денег. Ну, у них у всех, благодаря некоторым разумным инвестициям и будучи действительно хорошими в своей работе. Это лишь часть привилегий, которые ты получишь как его пара. Кто-то должен был сказать тебе это раньше, но если ты никогда больше не будешь работать, у тебя будет более чем достаточно всего, что ты хочешь.
– Мне не нужны его деньги, – Марибель кивнула. – Я собираюсь заработать свои собст-венные деньги, как только смогу. Согласилась на все это только потому, что Картер сказал, что он взбесится, если я этого не сделаю.
– Он может... он определенно может, но это не причина, чтобы ты страдала, если не хо-чешь. Быть в отношениях достаточно сложно, имея низкие ожидания, это сделает все сложнее для вас обоих, – Хан не собиралась никому причинять вреда и сказала об этом Марибель. – А если ты влюбишься в него? Что ты тогда будешь делать? А как же дети?
– Он сказал, что не хочет детей. Что, я думаю, меня устраивает, так как понятия не имею, что с ними делать. Что касается влюбленности в него, то вряд ли это случится, так как он сказал мне, что предпочел бы, чтобы я никогда не беспокоила его и продолжала делать все, что захочу, до тех пор, пока не опозорю его или его семью.
– Понимаю, – у Ханны было чувство, что она каким-то образом обидела Марибель, но не знала, что с этим делать. Пилот велел им пристегнуть ремни, скоро посадка. Когда Марибель вернулась на свое место, Хан почувствовала, что расстояние между ними значительно больше, чем несколько футов.
Глава 8
Миша открыл глаза и попытался сосредоточиться. Он мог различать очертания, но не то, что это было. Когда человек перед ним пошевелился, он сразу понял, кто это. Какого черта Ханна делает в его комнате, спит в его кресле?
– Не надо, – он повернул голову на голос матери, прозвучавший почти у него над ухом. – Я понятия не имею, о чем ты сейчас думаешь, но если ты снова заставишь ее плакать, я отведу тебя в дровяной сарай.
– Я не заставлял ее плакать. Что она... что вы делаете в моей комнате? – Он снова оглядел комнату, понизив голос, когда понял, где находится. – В меня стреляли.
– Так и было. И в следующий раз, когда это случится с тобой, я хочу, чтобы ты знал, что я не приду к тебе снова. Ты очень злой человек, когда тебе больно, – Миша не понял, что мама имеет в виду, но снова посмотрел на Ханну. Теперь он увидел, что она спит беспокойным сном, и видел следы слез на ее щеках.
– Что я ей сказал? – Он не сводил с нее глаз, разговаривая с мамой. – Она красивая.
Мама фыркнула на него, и он повернулся к ней. Она выглядела измученной и тоже плакала. Когда он дотронулся большим пальцем до ее щеки, она притянула его руку к себе и обняла. Он оглядел комнату более внимательным взглядом.
– Я снова в больнице, – она ударила его в грудь, прежде чем сесть. Он осторожно пере-вернулся, потому что боль только что дала о себе знать. – Как давно я здесь?