— Ты серьезно хочешь попробовать? — Нескрываемое удивление звучало в вопросе Абдель-Азиза.
— Будь здесь мужчина из моей страны, мне не пришлось бы вам доказывать, что мои слова правда. Но так как здесь нет никого из России, кроме меня, я попробую вам доказать, что мы, русские, не лыком шиты.
Принц переспросил, что такое «не лыком шиты», я ответил, упростив, что это типа яйца железные. Несколько минут Бадр о чем-то оживленно шептался с Абдель-Азизом. До меня долетали слова «женщина не имеет права», «принцы будут против», «оскорбление всем мужчинам». Наконец принц жестко пресек попытки охранника спасти мою жизнь и, снова уточнив у меня о готовности рискнуть, направился к своим собратьям по крови.
— Ты сумасшедшая дура, у тебя вместо мозгов песок. Умереть захотела? Так я могу тебя убить одним ударом, если ты так этого желаешь. — Бадр кипел, как чайник, забытый на плите.
Не найдя больше слов, он сплюнул себе под ноги и с силой пнул раскладной стул, исчезнувший в темноте от такого удара. Абдель-Азиз совещался минут пять, когда он вернулся, было видно, что разговор был напряженным.
— Они согласны, но с одним условием… — Паузе принца мог бы позавидовать театрал драматург. — Если она не покорит бархан и останется жива, будет устроен аукцион, в котором я не имею права участвовать.
«Да еб твою мать, что же за куйня такая? Вечно мою жопу тянет на приключения, а теперь она вообще она лотерейным билетом станет?» Надо было срочно выпутываться из дурацкого положения.
— Принц, я могу отказаться? — Это была глупость с моей стороны.
— Нет, здесь так нельзя, отказ невозможен, теперь на кону моя честь. — Абдель-Азиз посмотрел на меня и продолжил: — Готовься, через одного участника твоя очередь.
С этими словами он пошел к остальным зрителям, явно недовольный поворотом сюжета.
— Теперь ты довольна, безмозглая кукла?! — это Бадр почти кричит мне в ухо.
— А тебе какое дело? Ты без хозяина не останешься, рисковать буду я! — кричу ему в ответ, привлекая внимание посторонних.
Бадр дернулся было залепить мне пощечину, но вовремя опомнился:
— Дура, гордая и тупая дура!
На этом диалог наш закончился, и он, отойдя от меня метров на пять, начал ковыряться ногой в песке. Абдель-Азиз злился понятно отчего, может потерять наложницу, которую он добыл, рискуя много чем. А этот-то что? Возомнил из себя папашу или брата? Или?.. Или он запал на меня?
Интересно, почему я о таком варианте не подумал раньше, это же классика: девица влюбляет в себя охранника и бежит из тюрьмы, крепости, лагеря… Масса примеров в кинематографе, а сейчас поздно: фига с два я там покорю бархан и через полчаса перейду в собственность к другому. А если не перейду, а если покорю? Так, надо прикинуть, что не так делали все соревнующиеся?
Думай Александр, думай. Почти не было пробуксовок, они с места разгонялись, шли наверх, потом застревали. Почему? Мотор ведь дизельный, мощный, крутящего момента — за глаза. Настолько за глаза, что электроникой его душат. Стоп, электроника, она не дает показать все возможности машины, а арабы привыкли к ней, у них не было наших тазиков, что об электронике и не слыхали. Ясно, отключу электронику, все эти антибуксы и еср, может сработает.
От мыслей меня отвлек оклик принца:
— Наша очередь.
Серебристый ленд крузер стоял в ожидании меня: парни охранники смотрели, как на зверя, в их фантазиях машина разбита и им придется либо ждать, либо переться пешком.
Я сел в кабину, захлопнул дверь и, подъехав к началу трассы, замер в ожидании сигнала. У судейской палатки стоял оживленный гомон.
Платье мешало, я поднял его почти до трусов и подоткнул. Так лучше, ничего не путает ноги. Отключил все электронные помощники, пристегнулся — сигнала к старту нет. Вдруг открывается пассажирская дверь и в машину вваливается Бадр. Устраивается поудобнее, косясь на мои оголенные ноги, затем пристегивается и говорит:
— Так как впервые участвует женщина, учитывая, что ты можешь попытаться сбежать, принцу удалось уговорить братьев, чтобы я был с тобой. Постарайся не убить нас обоих. — Бадр замолчал.
— Это была твоя идея, сесть в машину? — даже не поворачиваясь, я видел, как пялится на мои ноги охранник. Он замешкался с ответом, укрепив меня в подозрении, что идея его, и продиктована она не боязнью моего побега. Куда убежишь ночью среди барханов, понятия не имея, где какая сторона света?
Мужчина, стоящий впереди и чуть сбоку, поднял руку с фонариком, привлекая мое внимание. Убедившись, что движение замечено, он чуть помедлил и дал резкую отмашку.