— Бадр, это правда?! — в моем голосе звучал металл и ненависть.
— Это правда. — Голос охранника звучал бесстрастно.
— А нельзя было раньше сказать? Я чуть с ума не сошла, думая, что меня купит этот урод! — Мой голос сорвался на визг.
— Замолчи, женщина! — голос Абдель-Азиза был полон гнева. — Ты сама не спросила, стояла молча, выражая готовность к аукциону, я потерял весь выигрыш из-за твоей самонадеянности. Кроме того, — его голос немного смягчился, — я же не позволил купить тебя. Деньги — ерунда, ты принесешь мне куда больше своим присутствием: только у меня есть наложница, победившая в штурме бархана. Такого в нашей истории не было никогда, мне будут завидовать. Кроме того, в честь твоей победы обещаю тебе не принимать в отношении тебя насильственных мер, пока ты не смиришься со своей ролью и не примешь меня добровольно.
Закончив речь, он отвернулся к окну, достал из кармана четки и стал их перебирать, шепча слова молитвы. Неожиданный поворот! Какое-то время моей заднице не грозит насилие, что уже отличная новость. В моей ситуации это почти равноценно побегу, который теперь можно готовить спокойно и обдуманно.
Мы вернулись в город довольно быстро. У ворот машину остановили, но, убедившись, что принц внутри, пропустили во двор. Бадр открыл дверь принцу, в мою сторону даже не дернулся. Вот козел, мало того, что не предупредил, что я могу отказаться от участия в аукционе, так и вся галантность у него исчезла. Ну ничего, мы с тобой еще поговорим, клятвенно пообещал я себе.
Поднявшись в комнату в сопровождении незнакомой девушки, я зашел и рухнул на кровать: пыльный, усталый, с песчинками в одежде и волосах. Сафии не было, уехала к родителям на ночь. С трудом освободившись от одежды, я присел на край джакузи, дожидаясь, пока она заполнится. Вылил в воду целый флакон розовой воды, добавил шампуня, взбил пену и опустился в воду.
Теплая влага ласкала тело, снимая усталость и смывая пыль. У меня есть время, чтобы выяснить все что мне нужно. Он сказал, не тронет меня, пока я добровольно не приму его. Ну, пускай ждет до китайской Пасхи!
А вот Бадр… Он не совсем пес, у него есть определенные правила, судя по всему. И он мне явно симпатизирует, что ж, подыграем ему, как говорится: «куй железо, не отходя от кассы». Кроме того, я молодец, одолел этот бархан. Чувство гордости переполняло меня, на минуту заставляя забыть, где я и в ком я. Интересно, мне ужин принесут? Все-таки очень поздно.
На звонок прибежала все та же девушка: выслушала меня и умчалась. Через десять минут я уплетал ножку жареного цыпленка, макая мясо в соус. Запил все это зеленым чаем, погладил надувшийся живот и, отослав девушку, завалился в кровать в махровом халате. Переодеваться, чистить зубы и снимать макияж просто не было сил.
Глава 5
В лучах славы
Утром, проснувшись, я вначале не мог даже пошевелиться. Болело все тело, как будто били палками пару часов. Кряхтя, я с трудом дополз до ванной и, проклиная женскую анатомию, пристроился на унитазе. Валяться в джакузи не было сил, и я постоял под холодным душем, понемногу возвращаясь в норму. Вытеревшись и высушив волосы, дернул за колокольчик. Дверь открылась через несколько минут. Сияющая Сафия налетела на меня с порога.
— Госпожа Зеноби, весь дворец только о вас и говорит, вы победили в соревновании у всех домов принцев Эр-Рияда. Последний раз дом господина побеждал еще семь лет назад, но, чтобы женщина победила, такого никогда не было. У нас сидеть за рулем женщинам разрешили только в прошлом году, конечно, принцессы королевской крови водят машину, но они-то принцессы. Как вам спалось, сделать вам массаж, у вас такой усталый вид? — девушка щебетала без остановки.
— Подожди Сафия, массаж мне, конечно, не помешает, но кто тебе все это рассказал?
Я успел удивиться скорости распространения информации. Мы вернулись поздно, а я вообще ни с кем на эту тему не говорил.
— Охранники. Они кормились на кухне и все рассказали Зухре.
Сафия усадила меня на пуфик у зеркала и начала наносить помаду, тоналку, мучить мои ресницы. Зухра была вроде повара или прислуги на кухне, точно не знаю. Но, однако, быстро они все успели.
— А еще говорят, что вас хотел купить племянник короля, но наш господин отдал за вас сто миллионов. Это правда, госпожа Зеноби? — Девушка даже бросила макияж, уставившись на меня.
— Правда, но это была моя вина, я не знала, что могу отказаться от участия в аукционе.
— Конечно можете, вы же наложница, не рабыня. Рабства у нас нет, а наложница — та же жена, только дети не могут наследовать должность отца. — Девушка ловко завила мне пряди. Волосы теперь струилась, придавая мне новый вид. — Видимо, хозяин очень влюблен в вас, если выложил такие огромные деньги, на них вся наша деревня могла бы жить лет пятьдесят ни в чем не нуждаясь.