Я удивился, когда Кэцуми вышла ко мне не в привычном кимоно, а в узком сером деловом костюме. Не было и традиционной прически — волосы распущены по плечам, иссиня-черные и идеально-прямые, они спускались ниже лопаток, почти до талии, плотным плащом.
— Ты прекрасна, — не удержался я, целуя ей руку.
Кэцуми улыбнулась.
— Решила пройтись по магазинам и не смогла заставить себя переодеться обратно. Я недавно вернулась и не ждала гостей.
— Я не отниму много времени.
Она приглушенно рассмеялась, прикрывая за мной то, что, наверное, можно было бы назвать дверью, но при определенных условиях.
— Что ты, мой друг, ты давно уже не гость.
— Кэцуми…
Она не ответила, по-прежнему улыбаясь. И выглядела как… черт побери, влюбленная смертная девчонка. Да что ж это за поветрие такое? Женщины посходили с ума. Все! Еще не весна. И даже не смена Темных Вех, чтобы творить такое.
Мы расположились в ее покоях. Японка быстро почувствовала мое состояние — улыбка исчезла с ее лица, уступив место замороженной, чуть настороженной вежливости. И если внутри у нее по-прежнему горело тепло чувств, которые она сама пока не могла никак охарактеризовать, я знал об этом исключительно благодаря новой сущности и новому чутью. Ни вампир, ни каратель не поняли бы, что она разыгрывает маленький спектакль — никто не смог бы спрятать эмоции лучше Служителя Культа Равновесия. И никто более него не был им подвержен. Интересная закономерность. Чем руководствовался Ариман, создавая настолько двойственных существ? Вампирское и человеческое в них настолько плотно переплетались, что то одна, то вторая часть брала верх, культивируя особенности до карикатурности. Впрочем, эмоциональная уязвимость никогда не мешала им считать себя самыми сильными существами в двух мирах, что недалеко уходило от истины.
— Я говорил с Винсентом. У нас есть план, который поможет поймать Ролана.
Она затаила дыхание, но кивнула, показывая, что внимательно слушает. Я отметил усилие, выдержал паузу и продолжил:
— Есть способ привести его в твой клуб.
— Таких способов много…
— Привести в клуб и заставить сконцентрироваться на цели, — перебил я. — В этот момент он будет уязвим.
Японка побледнела, слегка нервным движением провела по волосам. Понимание того, какие чувства ее переполняют, возродило злость.
— Он приговорен к развоплощению?
Я покачал головой. Отросшие волосы упали на глаза, пришлось рукой отбросить их назад. Жест получился отрывистым, коротким, почти рубящим, что не укрылось от внимательных глаз карательницы. Она была бледна, испугана. В любой момент ждала приговора или удара в спину.
— Наша цель — обезвредить.
— Не думаю, что он будет опасен.
— Кэцуми, — остановил ее я. Японка замолчала. Внешне она оставалась почти спокойной, и сторонний наблюдатель не заметил бы, насколько напряженно она ждет моей следующей фразы, готовая ко всему. — Твоя задача состоит в том, сделать так, чтобы ни одно темное существо, вампир ли, Незнакомец ли, вакханка ли, черт побери, не помешали нам. Делай, что хочешь, но обеспечь пространство для проведения операции.
— Ты говоришь как детектив.
— Сейчас я говорю как Первый Советник Магистра.
Она вздрогнула, но промолчала, понимая, что реакция здесь не нужна. Я пил чай, почти не чувствуя его вкуса и думая о том, что мне нужно ехать к Анне. И о том, что я даже, наверное, не против провести с ней какое-то время. За эти несколько часов меня перевернуло. А после выходки Эмили хотелось расслабиться. Какой вариант я выберу, не знаю. Может, просто лягу спать. А может быть, пойду у Незнакомки на поводу. В конечном итоге, пусть я уже не вампир, дикое, почти животное влечение, мне по-прежнему не чуждо. К счастью, я научился отключать мозг.
— Что вы решили сделать?
— Ты подала идею. Ролан придет за Анной.
— Как просто, — она поежилась и обхватила себя за плечи. — Знаешь, она милая девочка, но мне до сих пор не по себе при упоминании ее имени.
— Я не удивлен. Она чуть не убила тебя.
— Она не хотела убивать. Если бы хотела, довела бы начатое до конца, Киллиан, — Кэцуми опустилась рядом со мной, инстинктивно стараясь быть ближе. До этого мгновения о нападении она не говорила. — Перед ней стояла другая задача. Припугнуть. Заставить изменить решение. Понять, что я не всесильна даже в собственном городе.