Всего лишь женщина.
Я ждал появления нашей звездной пары охотников, Даны и Винсента, пил чай и поддерживал непринужденную беседу, содержание которой не вспомнил бы даже под гипнозом, с Кэцуми. Наблюдал за ней, с удовлетворением отмечая, что она не намерена показывать и тени эмоций, разрывающих ее изнутри. Японка всегда ассоциировалась у меня с катаной: уникальная прочность, смертоносность и бесконечная красота.
Телефон отвлек от разговора. Я удивился, прочитав имя звонившего: Теодора Барт. Авирона не выходила на связь в последние два дня, и сейчас позвонила откровенно не вовремя: в любую минуту могли появиться гении охоты, а я не люблю обрывать разговор на полуслове.
— Да?
— Киллиан.
Она редко называла меня настоящим именем, когда звонила. Это настроило на серьезный лад. Впрочем, не только это: ее голос звенел от возбуждения. Как у ребенка, который получил давно желанную игрушку, но до сих пор не мог поверить в свое счастье.
— Слушаю тебя, — я поднялся и вышел в коридор.
— Ты был прав, — неопределенно ответила Авирона, видимо, из последних сил сдерживая эмоции.
— Относительно чего?
— Он, — она выдохнула это и затаила дыхание, — он вернулся! Я видела его…
— Кого?
Я уже понял, о ком речь, спросил скорее машинально, вынуждая ее закончить мысль.
— Аримана.
Пауза. Я взглянул на часы, пытаясь определить, насколько можно затянуть разговор. Впрочем, точное время не поможет, в подобных ситуациях можно опираться только на чутье. И оно мне подсказывало, что надо бы закругляться, а потом по необходимости вытащить ее на встречу, если она не будет занята чем-то более приятным.
— Вот как.
— Да. Он в городе.
— И где он сейчас?
— Не знаю, — ее голос изменился. На этот раз он звучал растеряно. Вот действительно как ребенок. — Он ушел.
— Сказал что-нибудь важное?
Авирона помолчала несколько мгновений, видимо, вспоминая детали разговора.
— Он вообще мало говорил. Как всегда. Знаешь, пожалуй, не сказал ничего, что ты счел бы важным или полезным.
— Великий проявил человеческое лицо наконец?
— Ты мастак острить, Киллиан, — отпарировала она. — Спасибо, что уделил время. Созвонимся позже.
— Я сам тебе позвоню. Отдыхай, время позднее.
— Работа. Пока.
Я отключил аппарат, вернулся в гостиную. Кэцуми по-прежнему сидела там одна. Как деталь интерьера, честное слово. Такая молчаливая, почти незаметная, она старалась не попадаться мне на глаза, старательно отводила взгляд и делала вид, что страшно занята. Перед ней на низком столике действительно стоял ноутбук, но я видел: мысли японки далеки от всех дел. Впрочем, я не в праве вмешиваться в личное карателей.
Винсент и Дана подошли чуть позже. Вместе, что не странно. К их приходу я успел сформировать план вечера в голове достаточно подробно, чтобы изложить его, позвонить Анне, которая должна появиться через час-полтора, вернуться мыслями к странному разговору с Авироной и в итоге настроиться на работу.
Каратели тепло поприветствовали Кэцуми, с благодарностью приняли чай и синхронно посмотрели на меня. Мы будто вернулись в те времена, когда они были не только напарниками во всех сложных операциях Ордена, но и парой. Зная их, я не удивился бы такому исходу, хотя не мог не почувствовать легкое напряжение. Не все так просто, как они пытаются показать.
— У нас есть план, мальчики, или я тут буду в качестве супер-стильной и супер-красивой мебели?
Дана попыталась по привычке принять развязную позу, откинуться на спинку кресла, но японский интерьер не позволил. Откидываться было некуда. Сидеть пришлось изящно, курить было нельзя — мы все знали, что Кэцуми не очень любит запах табака, даже хорошего, хотя и не скажет ни слова. В итоге в арсенале Вавилонянки остались глаза. О, фирменный взгляд возбужденной Даны, которая предвкушает охоту, воистину способен растопить льды Арктики. Я слегка улыбнулся и перевел глаза на Винсента. Тот сидел с каменным выражением лица, опустив подбородок на скрещенные пальцы рук. Волосы упали ему на лоб, в целом он производил впечатление очень замкнутого в себе существа, которое мечтало только об одном: остаться в полном одиночестве веков на пять. Впору делать ставки: придет ли он ко мне проситься обратно в Отдел Науки, и если да, то когда?
— План определяется целью. Почему же ты не спрашиваешь о ней?
— Тут мне все понятно, — отрезала Дана. — Обезвредить паршивца.