Через некоторое время Мишико повторяет манёвр – меняет угол вхождения и ритм при первых же признаках того, что вот вот наступит мой пик удовольствия. И так несколько раз. Да он издевается?! Я уже изнемогаю, дыхание сбито, губы искусаны. Стоны хриплые и рваные. Мне не дают получить моё удовольствие! Когда уже кажется, что сердце вот-вот проломит грудную клетку, выдыхаю сквозь стоны:
– Ми... ши... ко...
Он улыбается. Берет меня крепче за бедра и начинает ритмично и уверенно входить в меня глубокими толчками. Не меняя ничего, когда меня начинает накрывать. Он, наконец, даёт мне дойти до конца и взорваться. Взорваться так, что я кричу, скулю, царапаюсь. Просто теряю себя от ощущений внутри.
Мишико догоняет меня, не пользуясь резинкой, как и всегда. А мои безопасные дни на исходе. Надо об этом подумать. Но не сейчас, когда я плаваю в эйфории. Задыхаюсь от чувств. Растворяюсь. Я окончательно и бесповоротно влюбилась. По уши...
Глава 14
Дни подготовки к "Бао-балу" летят сумасшедшими темпами. Что интересно, его так официально и назвали. Видимо, Мишико при отце ляпнул, а тот и ухватился. Необычно же – настоящий бал. А тут еще и название эксклюзивное. Восторг просто, по мнению Альберта, явно.
Я же выбилась из сил выбирая платье для этого бала. Альберт сказал – никаких джинсов. Только вечерний наряд. И оказалось, что у Мишико есть такой. Правда, пришлось ему за ним домой ехать. Вечером. После того, как отвез меня. А потом от него пришло сообщение, что приехать не получается, так как отец заберет его встречать Бао среди ночи. И я села, потому что ноги задрожали. Вот оно.
Вот та ситуация, которую я ждала и боялась. Несмотря на всё происходящее между мной и Мишико, его семья так и остается отдельно. Семья – это святое. А я – это так, старый гештальт, который хотелось закрыть.
Выдыхаю, разглядывая новое платье цвета индиго. Ткань струящаяся, достает до пола, разрез от бедра. Спереди пуритански закрыто почти наглухо, зато сзади... Спина полностью отсутствует, как часть одежды. Тонкие лямки на плечах и вырез до... кхм... задницы. Очень скромное спереди и крайне провокационное сзади. Мне оно дико нравится.
Жаль, что идти в таком платье придется одной. А Мишико... идет с Лизой? Наверное. С кем же еще. Моё море отступает, берег обнажается. Душа оголяется. Внутри снова обломки начинают царапать. Кровить. Ложусь спать с ощущением полного, тотального одиночества. Слёзы стекают, хоть я и тру зло лицо.
Так. Я должна завтра быть красивой. Независимо ни от чего. И ни от кого. Я – сильная и независимая. Убеждаю себя и закрываю глаза. Стараюсь не думать, где и как сегодня спит Мишико. А, главное, с кем. Постепенно все же получается задремать под мысли о совсем посторонних вещах – горы, ветер, небо...
Утром по звуку будильника я уже как солдат перед построением. До Бао-бала мне надо успеть сделать прическу, макияж и ногти. А еще и поработать немного. По идее. Или фиг с ним? Ладно, по ходу дела решу.
Глядя на часы, понимаю, что Мишико с отцом уже встретили Бао. Наверное, завтраком кормят. Лиза кормит? Вряд ли теть Рая, мама Мишико. Или они его в ресторан повели, что скорей всего. Интересно, в китайский? Вот умора, если этот Бао с официантами на китайском заговорит. Они ведь там тоже кроме нихао нихуа не знают. Китайцы производства стран ближнего зарубежья. Контрафактные китайцы, прыскаю.
Приняв душ и взяв с собой упакованное в чехол платье, спускаюсь вниз. Сегодня я на такси. Надо уже машину свою выгонять из застенков подземной парковки нашего офисного здания, где я её храню. Пора за руль. Я взрослая и самостоятельная.
Такси довозит меня до работы, где я оставляю платье и выхожу по всем своим девичьим делам. Навожу красоту и возвращаюсь. А времени-то дофига уже, понимаю. Ладно, поработаю потом. Срочное я из дома могу. Остальное подождет.
Переодеваюсь и подхожу к зеркалу на стене. Мама дорогая, кто эта шикарная красотка в отражении? Любуюсь собой и вздрагиваю от стука в дверь. Неужели Мишико? Мы сегодня ни разу не виделись.
С надеждой открываю дверь... Маринка. Красивая, радостная. Ахает:
– Данка! Ну ты даешь!
– Что? – веду бровью.
– Ну все мужики же твои будут!
Улыбаюсь:
– Наши. Наши, Марин, – и не вру ни капли.
Маринка хихикает радостно:
– Уговорила. Ты уже этого Бао видела?
– Неа. А ты?
– И я не. Говорят, в самом соку.
– Любишь азиатов? – подмигиваю, – Смотри. Их многие любят.