Я неимоверно благодарна этой женщине за все, что она для нас делает. Она наш персональный ангел-хранитель. Даже представить трудно, что было бы, если тем холодным морозным днем февраля она не подобрала бы меня на улице.
Мою непоседливую кроху баба Тома взяла на себя. Игра в прятки отлично отвлекла, а потом они и вовсе отправились в квартиру ниже. Минут десять стояла возле окна, крутя в руках полотенце. Нервы, знаете ли, сдают.
Он подъехал ровно в семь, как и обещал. На негнущихся ногах отправилась к нему, вспоминая каково это – носить каблуки. Уже оказавшись возле выхода из подъезда, глубоко вздохнула, выпрямилась и уверенной походкой отправилась к Михаилу.
Мужчина стоял возле машины, держа в руках огромный букет алых роз. Так хотелось посмотреть ему в глаза, но он предпочел спрятать их от меня под солнцезащитными очками.
Оказавшись рядом, он нежно поцеловал меня и вручил букет. За рулем сидел неизвестный мне мужчина, которого мне представили как личного водителя по имени Константин.
Всю дорогу до ресторана он держал меня за руку. Это было так мило, так романтично. От его прикосновений вся дрожь прошла, оставив лишь легкое волнение. Каждой клеточкой чувствовала тепло, исходившее от него.
Оказавшись на месте, он отпустил водителя, сказав, что в случае необходимости вызовет его.
В ресторане нас встретил администратор и проводил к заказанному столику. Посетителей в ресторане было много, и, глядя на их внешний вид, мне казалось, что я слишком выделяюсь своей обыденностью. На их фоне я выглядела слишком просто. Даже официанты выглядели более нарядно.
Стоило мне снять накидку, в глазах Михаила заплясали бесенята. Помогая мне сесть, он мимолетно прикоснулся к моей обнаженной спине, вызвав тем самым новую дрожь. Прикрыла глаза, чтобы насладиться этим мгновением. Вроде бы обычное касание, а внутри ураган поднимается. Боюсь представить, что будет дальше.
Михаил сделал заказ за нас двоих. Я лишь мимолетно взглянула на меню, и решила, что не сильно-то я голодна. Цены как-то сами собой аппетит отбивают. Официант налил по бокалам красное вино. В винах никогда не разбиралась, но аромат так и манил сделать глоток, чтобы удостовериться, что вкус ничем не хуже.
Весь вечер мы болтали о мелочах. Он не давил, а я старалась обходить свое прошлое стороной. Всему свое время. Узнала об его работе, о том, как учился и совмещал работу, как медленно, но верно шел за своей мечтой.
Он заставил меня покушать. Сказал, что мы не уйдем отсюда, пока не поем. Сопротивляться бесполезно. Пыталась, честно! Он подошел ко мне, наклонился очень близко, взял мою вилку в руки, наколол кусочек мяса и поднес к моему рту. Стало очень неловко, мы ведь не одни в этом заведении.
- Если ты не хочешь кушать сама, я с радостью покормлю тебя, - его дыхание опалило мое ушко. Захотелось бежать как самой последней трусихе. От волнения со всей силы сжала в руках салфетку и прикусила губу. Его внимательный взгляд наблюдал за мной и не оставил губы без внимания.
Медленно, не отрывая от него взгляда, открыла рот, после чего кусочек мяса оказался у меня во рту. Боялась подавиться под таким прожигающим взглядом мужчины. Прожевывала медленно, стараясь не сделать лишних действий. Поцеловав меня в макушку, он вновь занял свое место напротив меня.
Вино помогло расслабиться, но свой бокал опустошать я не спешила. Есть у меня, как оказывается, предрасположенность к быстрому опьянению. Хочу помнить весь вечер и по итогу проснуться у себя дома в своей постели.
Миша признался мне, что увидел меня четыре года назад, и именно тогда мой образ засел в его голове. Сначала не поверила, думала, он шутит или старается привлечь мое внимание, но когда он рассказал подробности той мимолетной встречи – мне стало не по себе.
Несмотря на то, что на улице начался дождь и заметно похолодало, в ресторане было очень тепло, но в тот момент мне стало невыносимо душно. Воздух перестал поступать в легкие. Глоток прохладной воды не исправил ситуации. Лицо Михаила посерьезнело.
- Что с тобой, Карина? Тебе нехорошо?
Он тут же оказался рядом и взял меня за руку, а мне было так стыдно смотреть ему в глаза. Ведь даже и подумать не могла, что он был свидетелем моего позора. Тот день в моей памяти был словно под запретом. Тогда я потеряла веру в людей, веру в любовь и веру в любимого.