Сказал он это с ехидствуещей улыбкой на слове бескорыстной. Взял в руки уже порядком остывший кофе и смакуя потянул.
Я какое то время переваривал и потом спросил.
- Ну ок! Понятно! Судьба эмигранта одиночки, как у сироты. Я так понял хуцаларац у него тоже нет родственников.
- Да, похоже так и есть. Уже после опознания никто ним и не интересовался. Илан говорил пытались искать.
- А не похоронили его то почему. Ну оК! Пока был неопознан, пока опознавали, пока уточняли и искали родственников. А потом-то почему нет?
- А тут-то как раз все просто. Тут уже мы пытались его похоронить. Но, держись за стул, дело это хлопотное. И как оказалось, дорогое. Хотя, государство, как-бы и должно похоронить. Но тут, выяснилось, что. Первое - он не еврей, второе, он жил здесь, а умер, как бы в месте имеющем отношение к другому бюрократическому округу, если можно так сказать. И тут все пошло-поехало. Те не дают разрешение, те не хотят выделять на захоронение и все кивают друг на друга. Был бы он хоть евреем, так рабанут бы или хабад бы, я не знаю, взял на себя хлопоты и заботы. А так он никому не нужен и воевать за него никто не будет. В общем, пока все затягивают, рассматривают и решения никакого нет. Негде его похоронить.
У нас тут был один вязаная кипа работал, говорил, земля его святая не принимает. Чуш какая то, конечно. Жадность его не пропускает. Ну в общем вот он лежит и работает экспонатом. И ждет. - А Чего же он ждет?
Спросил я.
- Олам абаа. Больше ему нечего ждать. Олам абаа.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов