Андреа.
Нет. Она не могла. Она бы так не поступила.
Но он знал Энди, знал, что она могла быть вспыльчивой и нелогичной. Знал, что у нее горячий нрав и спонтанная природа. Она сожгла файлы работников Макса Элиса, и почти весь его офис, из-за своих капризов. В ней было что-то разрушительное. И дерьмовое. И… романтичное.
Потому что, какой был у нее мотив, чтобы разрушить его ухаживания за Джейн, если ее взяли на работу в качестве его свахи? В этом не было смысла.
Если только…
Он сложил все детали головоломки, и они идеально сошлись, или это только потому, что он хотел, чтобы так было? Если бы существовал хотя бы малейший шанс, что он прав, он бы воспользовался им.
С волнением, которого не испытывал на протяжении всего вечера, Блейк отстранился от Джейн и обратился к швейцару:
― Простите, не могли бы вы вызвать такси?
― Блейк, твою машину сейчас подадут, ― запротестовала Джейн, указывая на камердинера, который подъезжал.
― Такси, пожалуйста, ― повторил он. Затем развернулся, чтобы обратиться к своей спутнице. ― Такси для тебя.
Джейн приподняла брови, но ей хватило такта не выяснять.
Блейку не терпелось уехать, но он подождал, чтобы сделать все правильно, говоря с честностью, которую на протяжении долгого времени никому не показывал ― никому, кроме Андреа.
― Спасибо за предложение, Джейн. Раньше оно было бы достаточно заманчивым для меня. Более чем заманчивым. Я всецело с тобой согласен, что любовь делает любую связь рискованной и непредсказуемой. Но это также наилучшее чувство в мире. Не только быть любимым, но и любить. Да, оно хаотично и непредсказуемо. И, возможно, мое сердце будет разбито, ― о, как он надеялся на обратное, ― но я бы лучше переживал все взлеты и падения, чем был в безопасности. Я бы лучше воспользовался шансом быть несчастным и одиноким, чем сказать, что я не сделал всего, что в моих силах для того, чтобы добиться любви всей моей жизни. Поэтому, прости, но я вынужден завершить наши отношения.
Это были все усилия, которые он мог потратить на вторую попытку разрыва. Он даже не подождал ответа Джейн. Вместо этого он засунул ей в руку пятьдесят долларов и сказал:
― Это за такси. И, возможно, на нормальную еду, потому что салат, который ты заказала за ужином ― им вряд ли можно насытиться. Ты заслуживаешь счастья, даже если не ждешь его. Особенно, если это так.
Затем он оставил на чай камердинеру, сел в машину и направился к женщине, с которой и должен был быть все это время. Если она подумает, что он слишком упрямый, то пусть так. Он рискнет. Каким-то образом ему удавалось придерживаться скоростного режима, но это пока.
***
Энди внезапно проснулась, во рту пересохло, а лицо было липким. Она не помнила, как заснула, но, должно быть, так и было, потому что она проснулась на диване. Свет, проникающий в окна, был тусклым. Было это утро или вечер? Она села и попыталась прийти в себя.
― Как ты себя чувствуешь? ― тихо спросила Лейси.
Энди повернулась и обнаружила свою сестру, сидящую на кресле и завязывающую шнурки на своих ботинках «Док Мартенс», которые любила надевать на выход. Значит, сейчас вечер. Лейси планировала встретиться с Даррином и некоторыми другими музыкантами в одном из их любимых караоке-баров.
― Голова болит. ― Энди была удивлена, насколько на самом деле она болела. Они выпили всего одну бутылку, прежде чем она отключилась днем, и Лейси выпила половину. Или большая часть была поглощена Энди. Честно говоря, все это, вероятно, от слез.
И еще от душевной боли. Ах, душевная боль. Кто бы знал, как это ужасно? Она прочувствовала на себе хоть каплю горя Лейси, зная, что мужчина, которого она любит, ушел навсегда. Ее жалость к себе превзошла все границы.
Но это также обеспечило ей плохое настроение. Хоть Лейси и привнесла комфорт, вернувшись домой днем, Энди была рада, что у ее сестры концерт этим вечером. Ей необходимо было время наедине, чтобы укротить свои постоянно меняющиеся эмоции.
Лейси встала и включила свет.
Энди зарычала и потерла виски. Свет не беспокоил ее как при похмелье, но лучше она останется грустить в темноте.
― На холодильнике есть Ибупрофен, ― предложила Лейси.
― Я знаю, где находится чертов Ибупрофен, ― выпалила Энди. ― Именно я его туда и положила.
― Ну, прости. ― Тон Лейси был скорее саркастическим, чем извиняющимся.
Но не настолько, каким мог бы быть, что заставило Энди вдруг извиниться.
― Нет, это ты меня прости. ― Хотя на самом деле она не ощущала вины. Она ощущала горечь и жалость к себе. Но срываться на Лейси все-таки было нечестно. ― Я просто… ― Как закончить это предложение?
Лейси положила руку на плечо Энди, успокаивая.
― Я знаю. Ты расстроена.
― На самом деле, я более чем расстроена. Сейчас я немного зла. ― Или сильно зла. ― Я приму ибупрофен.
Энди направилась в кухню, чтобы как избежать общества сестры, так и облегчить боль. Когда она вернулась домой, уволившись с работы, то была опустошена. Она действительно думала, что между ней и Блейком есть что-то особенное. Как она могла так ошибаться?
Теперь ее настроение перешло к другим мыслям ― наполненным яростью. Это не она ошибалась. Это Блейк. Тупой кретин Блейк. Это же какой задницей нужно быть, чтобы не понимать, что находится прямо перед ним? Он думал, что влюблен в Джейн? Это не так.
Энди знала это так же хорошо, как и то, что Блейк ненавидел реалити-шоу. Он был всего на нескольких свиданиях с Джейн. Это ничего не значило. Его отчеты были приятными, но лишенными страсти. Она видела его более увлеченным, когда он играл со Щенком. Она видела его более возбужденным, когда он побил рекордный счет в пинбол «Спайдермен». Она видела больше света в его глазах, когда он встречался с ней взглядом во время их офисного секса.
По всей видимости, личное счастье не входило в список обязательных вещей Блейка. Она должна была знать об этом. Он искал особые черты в будущей жене ― и он ни разу не упомянул, что она должна приносить ему радость. Разве он не догадывается, чего лишает себя?
А сейчас он собирался просить женщину своей мечты стать его женой. Его скучную женщину. Какое жалкое существование.
Энди посмотрела на часы над кухонной плитой. Было почти половина десятого. Он, вероятно, уже сделал предложение.
Черт возьми. Как он мог?
Ей нужно прекратить бить по бытовой технике. Сломанный палец на ноге не поможет разбитому сердцу. Хотя было бы полезно выплеснуть хоть часть своей агрессии.
Лейси вошла в кухню вслед за ней. Энди подумала, что она старалась быть тихой, но это невозможно в таких ботинках.
― Пошли со мной сегодня.
― Нет, ― сказала Энди, потянувшись за болеутоляющими таблетками. ― Однозначно нет.
― Почему нет? Ты забудешь обо всем на время.
― В данный момент я не могу находиться рядом с людьми. Даже с тобой. Прости. ― Она была настолько взвинчена, что не могла открыть бутылек.
― Ладно. Но что ты собираешься делать? Я волнуюсь, что ты проведешь весь вечер, напиваясь до оцепенения. ― Лейси протянула руку к Энди, молча прося бутылек.
― Это было днем. Я больше не пью. ― С тяжелым вздохом Энди протянула лекарство сестре. ― Я планирую ничего не делать, просто посмотрю грустный женский фильм, сидя на диване, и, возможно, съем целую коробку мороженого «Бен энд Джерри».
― Все равно это разрушительно, но, я думаю, тебе позволен один подобный день. ― Лейси положила две таблетки на руку Энди.
Энди сжала их в кулак и вырвала руку.
― Позволен? Да, черт возьми, мне позволен. Я не все могут хоронить душевную боль как ты. ― Она проглотила таблетки за один раз, притворяясь, что таким образом стирает ужасные вещи, которые только что сказала.
Она зажмурила глаза. Тупица, тупица, тупица. Когда она открыла их снова, то посмотрела на сестру, которая стояла с опущенной головой.
― Лейси, прости. Это было неуместно. ― Боже, она была такой сучкой. У нее не было причин спускать злость на Лейси. ― Видишь? Я неподходящая компания.