– А переносить отсюда командный пункт все-таки придется. За этим местом немцы будут следить и покоя вам не дадут…
Об уничтожении мазутохранилища генерал-майор Крылов не преминул поставить в известность и Льва Лукича, который ещё не успел вернуться в Москву и как раз находился на КП Сталинградского фронта.
– Хм. Вот как, – донесла телефонная трубка сухой смешок полковника. – Говорил же я вам – не зарекайтесь. Хорошо, хоть, что сами целы остались! Зато теперь и мне, и вам ещё одной головной болью меньше станет!
– Не то слово. Вот как немцы нам удружили! Ладно. Шутки в сторону. Я ещё вот о чем хочу вас, Лев Лукич, спросить. А с бумагой-то вашей, что мне делать? Ну, инструкция, которая?
– А она у вас там, часом, не сгорела?
– Нет. Только, может, закоптилась немного!
– Раз так, то постарайтесь, пожалуйста, первой же оказией, переправить её сюда. Хотя бы, с 38-й мотострелковой бригадой. Она, я тут слышал, скоро от вас на переформирование пойдет.
– Верно.
– Вот с бурмаковцами и передайте. Они ребята надежные! А я у Еременко ещё побуду…
глава 12.
38-я мотострелковая бригада полковника Бурмакова действительно относилась к числу самых прославленных соединений Сталинградского фронта, сражавшихся, как в самом городе, так и на его подступах. Формироваться она начала 26 июня 1942 года из бойцов и командиров уже имевших достаточный боевой опыт. Возглавил новую бригаду полковник Иван Дмитриевич Бурмаков, чья военная карьера началась ещё в эпоху гражданской войны. Он с чрезвычайной серьезностью подошёл к подготовке вверенной ему части. Весь июль стрелки бригады занимались учениями в полевых условиях. Разбор их осуществлялся здесь же, прямо на месте. На отдых оставалось не более пяти-шести часов в сутки. Но люди терпели. Понимали, что так надо для пользы дела. И бойцы, и командиры старались с честью оправдать доверие Родины.
Единственное, что беспокоило полковника Бурмакова, так это чрезвычайно малое количество патронов для автоматов. Учебные стрельбы пришлось сократить до самого необходимого уровня. Между тем, подготовке автоматчиков командир придавал очень большое значение. Ситуацию удалось выправить только после визита в бригаду заместителя наркома обороны по бронетанковым войскам генерала Федоренко.
– Ну как, подготовились? – первым делом, спросил он.
– Подготовились. Единственно, автоматчики наши мало постреляли.
Тот нахмурился:
– Нам осталось два-три дня, а пострелять они должны, обязательно они должны пострелять и основательно пострелять. Дать на каждого автоматчика сотни по три патрон! Сумеете расстрелять двести тысяч патронов?
Кровь так и прилила к лицу Бурмакова.
– Вы дадите, товарищ заместитель народного комиссара?
– Расстреляешь?
– Расстреляю.
– Пиши им двести пятьдесят тысяч!
После получения боеприпасов, дело пошло веселее. Бурмаков обучал своих подчиненных стрелять из окопов, с ходу, во время перебежек, одиночными патронами и очередями.
Другой проблемой была недостаточная укомплектованность автотранспортом. По штату бригаде полагалось триста семьдесят пять машин, однако, когда вечером 5 августа, она получила приказ спешно выступить к станции Тингута, где поступить в распоряжение командования 13-го танкового корпуса и отразить наступление передовых немецких частей, удалось раздобыть только восемьдесят. Но полковник Бурмаков и офицеры его штаба не растерялись. Невзирая на то, что от окраин Тракторного завода, где бригада стояла в резерве, до указанной станции расстояние было около девяноста километров, они не опустили руки, организовав движение так называемыми «перекатами». Сначала, передовые подразделения выбрасывались, на имевшихся восьмидесяти машинах, на определенный рубеж и там закреплялись, а грузовики возвращались за очередной партией. И так – всю ночь, напролет. Столь нехитрая задумка позволила бригаде, почти в полном составе, к 05.00 6 августа выдвинуться к железнодорожной станции Тингута.
Оборону, на подступах к ней, занимали 38-я и 126-я стрелковые дивизии 64-й армии. Стык их командование всячески старалось прикрыть сосредоточением четырех артиллерийских дивизионов. Но, как выяснилось позднее, этого было явно недостаточно. Именно на правый фланг 38-й и левый – 120-й дивизий обрушился основной удар передовых соединений 4-й немецкой танковой армии генерал-полковника Гота. Дорогу себе противник прокладывал нещадными бомбардировками с воздуха. Горела степь. Клубы удушливого дыма затягивали окрестности, заставляя задыхаться и так изнывавших от зноя наших солдат.