- Да с какого хрена эта рыба будет клевать на землянику, которую отродясь не видела?
Виктор присел на берег: "Логично…, а мне в магазине сказали…".
- Маркетинг! Чёрт его побери! Ты меня слушай! Будем ловить на пенопласт! Понял?
Виктор снова подошёл к озеру и заглянул в него: "А пенопласт здешняя рыба видела?". Петрович закинул пару своих удочек, взял Виктора под руку и повел к машине. Быстро налил, чокнулся и поторопил выпить напарника: "Хоть ты и учёный, но балбес! Рыбе пофиг твоя наживка. Она реагирует на движение. Пенопластовый кусочек играет на течении, а рыба клюет. Понял?". Доцент факультета информационных технологий икнул:
- Что ж не понять? Наливай!
Оказалось, что для настоящего рыбака рыбалка важнее. Петрович, как спринтер, рванул к берегу, почти одновременно подсек две удочки, и вытянул на берег пару приличных размеров лещей. В ту же минуту состоялся спонтанный обряд танца аборигенов вокруг добычи. Виктор пожалел, что он ничего не поймал, а Петрович пообещал, что весь улов они по-братски поделят поровну. После очередного тоста за рыбалку и рыбу Петрович поймал ещё пару "красавцев", а доцент длинного и тощего себеля. Но он не унывал. Ведь главное не результат, а участие в процессе.
Как говорят писатели, смеркалось… Можно и проще: вечернее солнце свалилось за горизонт, и очень быстро стало темно, как у негра… под мышкой. Задача минимум была выполнена, рыба тихо плескалась в садке. Уж какое-никакое доказательство, что они были на рыбалке, а не пили на лавочке у подъезда. Потянуло на философию и лирику. Оба, лёжа на траве, смотрели на звёздное небо. Среди робких и быстро падающих звёзд одна неприлично выделялась. Не желая сгореть в атмосфере, она летела прямо к ним. Сделали ставки: сгорит - не сгорит? Сгорела, не долетев до них совсем немного. Скорее, догорала в лесу. Совсем недалеко от них что-то светилось. Налили по-новой, выпили и закусили. Виктора совсем прибило: он заснул богатырским сном. Вернее, так подумали все животные этого леса, зажимая своими лапами уши. Храпел, как симфонический оркестр с сабвуфером. Петрович понял, что толкать напарника всю ночь в бока бесполезно, дружески подсунул под него армейскую плащ-палатку, и прикрыл обычной брезентовой. Сам, пытаясь отключить слух, немного придремал, и подумал о жизни: "Уже шестьдесят… А что я видел в этой жизни? Постоянные ежеминутные тревоги гарнизона. "Расчет выходи строиться для разбора?" Одно слово - войска минутной готовности. ПВО! Душу греет орден за сбитый самолёт "супостата". Какая-никакая прибавка к пенсии… Да, и внеочередное звание гвардии майора. Пусть мелочь, но приятно… Этот Витёк мне в сыновья годится, но парень не глупый, рассудительный. Правда, с ним много не выпьешь… Слабак! Что взять с доцента?".
Совсем рядом нарисовались две странные фигуры в чёрных брючках с острыми стрелками, белыми рубашками и черными галстучками. Два коротко стриженных парня из мегаполиса. Петрович повидал таких в девяностых-двухтысячных. Встал, скорее, из вежливости. При свете светодиодного туристического фонарика они выглядели, как привидения из прошлого.. Петрович даже не обратил внимания на их плотно сомкнутые губы. Они мысленно поприветствовали его: "Здравствуйте! Мы к вам!". Гвардии майор присел на пятую точку: "Если рыбачить, то места хватит. Мы с товарищем четырех лещей поймали. А где ваши снасти?". Незнакомцы переглянулись: "Мы не голодны. И совсем не собираемся ловить обитателей этого водоёма. Просто пришли к вам!". Петрович напрягся и взял в руки складную лопатку:
- А ну…! Валите отсюда, свидетели Иеговы!!!
Парни синхронно выставили руки вперёд, и лопатка выскользнула из рук Петровича: "Мы не свидетели…, а простые миссионеры с более высокоразвитой планеты…". Петрович снова потянулся к лопатке: "Я понял вас! Вы сайентологи! Валите быстрее отсюда! У меня в машине ружьё!". Последующее может только присниться в страшном сне: они, таращась на него в четыре глаза, полностью обездвижили его тело. Язык во рту, будто укушенный осой, разбух до размеров пропаренной в духовке котлеты! Очень хочется что-то сказать, но физически не можешь. В голове мелькнула мысль, что водка оказалась паленкой. Его тело оторвалось от земли, и, как на арене цирка, зависло параллельно ей на метровой высоте. До его мозга донёсся звук с эхом. Будто из-под купола церкви: