— Опять ночная работенка, Герман? Кого привезли? Наверное, опять очередную потаскушку, ухлопавшую своего парня?
Я посмотрел ему прямо в глаза и вдруг понял, что он задает этот вопрос без всякой задней мысли. Скорее всего, он не в курсе дела, хотя, может, и слышал что-то про меня и Пат. Все равно это было очень неприятно. Скорее всего, старый Хансон — единственный в полиции — не знает, что я обзавелся парой больших рогов. Остальные полностью в курсе. Друзья опечалены, а те, кто меня недолюбливает, вне себя от радости.
Я ответил:
— Да, там был большой переполох.
Инспектор Греди стоял на каменных ступенях перед входом. Похоже, он дышал свежим воздухом. Когда я проходил мимо, он махнул мне рукой:
— Привет, парень!
Я остановился. К этому меня обязывала элементарная вежливость и, кроме того, служебное положение.
Да, легко было сказать Пат, чтобы она не беспокоилась. Вот только дело-то уж больно сложное. Все против нее. Я знал случаи, когда люди с гораздо меньшим набором доказательств вины запросто садились на электрический стул.
Греди вынул изо рта сигарету:
— Скверная история приключилась с твоей женой, не так ли?
— Да, скверная, — согласился я.
Сняв с головы шляпу, я стал ее сосредоточенно рассматривать. Похоже, она нуждалась в чистке. Да и форму не мешало бы исправить. С другой стороны, до сезона соломенных шляп осталось не так уж и много.
— Такое случается даже в очень хороших семьях, — продолжал инспектор Греди. — Тем не менее жаль, что не существует способа, при помощи которого можно было бы с уверенностью сказать, обманывает тебя жена или нет.
Тут я сказал, что верю Пат на слово.
Он меланхолично сунул сигарету обратно в рот и спросил:
— А, так она все еще продолжает водить тебя за нос?
Я решительно надел шляпу и поинтересовался:
— Что вы хотите этим сказать… инспектор?
— Не больше чем сказал, — хмыкнул он.
Я сунул руки в карманы.
Право, не стоит позволять себе лишнее в разговоре со старшим по чину.
— О’кей! Остановимся на этом. Она продолжает водить меня за нос.
Я уже спустился на несколько ступенек, когда он догнал меня и схватил за руку:
— Кто поверит, что она потеряла сознание, выпив стакан кока-колы? Ты когда-нибудь слышал, чтобы случилось такое?
Я сказал ему, что нет, не слышал.
Тут он отпустил мою руку и воскликнул:
— Вот видишь! Я знаю, дружище, это очень задевает. Даже мысль о том, что любимая женщина способна на такую вещь, может свести с ума. Вот только зря ты так переживаешь. Не стоит переживать из-за точно такой же, как и все остальные, шлюхи. Кстати, можешь взять два дня отдыха или даже целую неделю. Хорошенько выпьешь, познакомишься с какой-нибудь куколкой… Они все одинаковы: Уж поверь мне, я знаю, что говорю.
Я выплюнул сигарету. Она упала на ступеньки, и от нее веером рассыпались искры.
— Пат не шлюха. Я не верю, что она убила Кери. Похоже, ее подставили.
— Кто?
— Еще не знаю.
— Но кому это может быть нужно?
— Не имею понятия.
— Но ведь должен быть кто-то, кто все это организовал?
— Об этом я пока ничего не знаю.
Греди сдвинул шляпу на затылок.
— Герман, прошу тебя, не будь идиотом. Тебя попросту не поймут. — Он махнул рукой в сторону Манхэттена. — Подумай, что происходит каждую ночь.
Тысячи раз! В шикарных отелях и не очень шикарных, на задних сиденьях машин, в канавах, в конторах, на улице, в трущобах и роскошных особняках… И почти всегда последним об этом узнает муж. А временами происходит то, что случилось с Пат. Все просто: она поссорилась с Кери и застрелила его.
Я стал спускаться по лестнице, а Греди продолжал говорить мне вслед:
— Ну хорошо же! Проведи свое собственное расследование, но только не надейся на чью-либо помощь. Это дело попахивает! Учти, все парни из Восточного Манхэттена уже давно знали об этом, только не хотели тебя огорчать.
Я резко остановился и, повернувшись к нему, крикнул:
— Это ложь!
— Это правда! — возразил мне Греди. — Я мог бы сказать тебе о том, как ведет себя твоя жена, еще пять месяцев назад… Да, я отлично знаю, что вы, молодые полицейские, думаете обо мне. Вы считаете, что я старая ирландская развалина, глаза у которой ничего не видят, а вместо крови в жилах течет уксус… Даже если это и так, то только потому, что я в течение сорока лет занимался проститутками, ворами, убийцами. Это изменило меня. Я был инспектором уже тогда, когда ты еще под стол пешком ходил! Конечно же, ты слышал про меня много всяких басен. В них, наверное, мало приятного. Но слышал ли ты хоть раз, чтобы меня называли лжецом?