- Ты хорошо подумал? – голос ифрита был напряженным, он уставился на ворона и будто что-то говорил ему без слов.
- Это единственное, что стоит сделать, - отмахнулся ледяной.
- Я так поступил однажды, потому что думал, будто погибла Мирар, которая была мне близка. Твоя Мирар жива.
- У меня нет Мирар. И, надеюсь, не будет, - отрезал Бранд.
- Это точно. Такому дженабу не нужна Мирар, чтобы злить окружающих, - кивнула пери, хотя прекрасно поняла намек ифрита.
Она молча последовала за вороном. Пусть делает, что хочет. Девушка так устала воевать, что согласна была прикончить его своими руками, лишь бы перестал звенеть холодным самоуверенным тоном над ухом приличной пери. Вращающиеся зеркала ослепили Шан, она с трудом проморгалась, а когда снова смогла видеть, застыла на месте, уставившись в недоумении. Ворон провел ее в узенький альков, что больше напоминал комнатку свиданий в городском увеселительном заведении. На стенах сверкали надписи на незнакомом языке, из пола вверх тянулась тоненькая, еле заметная силовая струйка. Она была настолько неприметной, что девушка чуть не наткнулась на нее по неосторожности. Вот будет веселье, если пери сама себя нанижет на источник, споткнувшись о порог. Она собиралась уточнить, что же требуется сделать в таких странных условиях, когда Бранд с неудовольствием заметил:
- Совсем забыл! Преобразователь, мне нужен преобразователь. Ифрит бы побрал эту Мирар, задурила голову своей местью.
- А пери – это преобразователь, и все на свете в одном лице,- усмехнулась Шан, но заметила внимательный взгляд ворона.
Он склонил голову и о чем-то раздумывал. Наконец, заметил:
- Ты абсолютно права. Преобразователь нам ни к чему. Именно потому ифриты использовали для этих целей только пери. Ты - преобразователь и резонатор в одном лице. Когда Сакхимир соглашался стать резонатором, пришлось сначала использовать один из клинков. Я это запомнил и следовал по такому принципу, но совсем забыл об особенностях твоего рода.
- Что же нужно делать? – удивилась пери.
Ворон окинул девушку взглядом, полным внезапной грусти. Что-то всколыхнулось в нем, такое теплое и старое, как воспомнание о счастливом детстве, которого у воина-ворона, элитного берсерка, выросшего в казармах, никогда не было. Пери тряхнула медными волосами, сверкнула ореховыми глазами, по золотистой коже прошелся ветерок дыхания беловолосого гиганта. Альков был слишком узок, они стояли очень близко.
Шан почувствовала, как румянец окрашивает ее щеки, загорелись ладони, в животе что-то заурчало, тепло разлилось вокруг головы. Ей хотелось потянуться вперед и коснуться губами бледной кожи с легкой дымкой северного загара. В зеленоватых глазах, похожих на утренний блик министерского пруда, заблестело что-то незнакомое. Бранд подался вперед. Кончиками пальцев он прикоснулся к щеке Пайрики, провел по ее губам, очертил нежный подбородок, осторожно прикоснулся к шее, горячей и пульсирующей. Вдруг пери заметила странный отблеск металла.
Расширенными от ужаса глазами она видела, как из рукава грязной дорожной куртки ворона выскальзывает длинный нож, из тех, что воины вечно прячут на всякий случай. Девушка нервно отшатнулась. Ее сердце ударилось в горле и остановилось. В голове гудело от готовящегося обморока. Страх сковал ее, руки онемели, ноги стали ватными.
- Не бойся, - прошептал ворон. – Просто сделай то, что должно. Дай мне покой. Я давно его жду. Сакхимир был прав. Молодая, сильная пери слишком хороша для мертвеца берсерка с испорченным нутром. Оставь я все, как есть, не смог бы справиться ни с памятью, ни с собственной природой, ни с совестью. А ты доставляешь неприятности моей человеческой натуре одним своим присутствием. Я не могу так беспокоиться. Больше не могу.
На одном биении сердца девушка увидела, как рукоять ножа ложится в ее ладонь. Бранд повел рукой, что-то вскинулось внутри Шан, вся ее сила забурлила невиданно, словно рвалась наружу. Она дернулась, не в силах остановить движение. Рука сама сделала замах. Кинжал вонзился в сердце ледяного ворона. Бранд захрипел и покачнулся.
- Нет, нет! – Шан с ужасом посмотрела на окровавленные ладони, рукоять торчала из груди Бранда, вся красная и липкая. – Нет! Давай выйдем отсюда, я попрошу Сакхимира подлатать тебя, он умеет!
- Погоди, - ворон покачнулся. – Еще не все.
Надрываясь от кашля, ледяной сделал пару шагов и наткнулся прямо на жилу, что била из пола. Раздался треск и скрежет. По всему алькову разлилось золотистое сияние. Тело Бранда взмыло вверх и зависло в воздухе, между двумя потоками, что разом налились полной мощью и заблестели всеми цветами радуги. Пери запрокинула голову. Слезы заволокли взгляд. Сквозь мутную пелену девушка с трудом различала, как выглядят контуры тела, повисшего на источнике.