Пери не помнила, как выбралась из беседки. Снаружи Сакхимир подхватил ее и выволок прочь от холмов. Уже в доме, пустом и гулком, он усадил девушку в кресло и спросил:
- Справилась?
- Он не оставил мне выбора, - прохрипела Шан. – Сам все сделал.
- Похоже на ворона, - кивнул ифрит. – Я сразу заподозрил неладное, стоило ему отпустить меня. У нас с генералом было две версии развития событий. Но до последнего мы не подозревали, что ворон предпочтет отказаться от вечной силы источника и уйти на покой добровольно. Странные существа – эти люди.
- Да уже получше ифритов, - фыркнула Шан.
- Между прочим, технически пери – тоже из ифритов. Так что нечего говорить о своих же дурное.
- Свои своих не подставляют. И не используют в качестве жертвоприношения мировому источнику. Кстати! – пери вытерла упрямые слезы и громко высморкалась в край одеяла, наплевав на приличия. – Если ворон мертв, как он может поддерживать источник?
- Дело в том, что он не может умереть, не может и жить, потому что уже мертв. Его существование зависит от источника, источником и поддерживается. В каком-то смысле, он откатился к моменту смерти, а потом забылся на источнике. Если бы он не нанизал сам себя на жилу, быстро восстановился. Если бы нанизал себя, не убив предварительно, источник отверг бы его, потому что часть источника не может быть резонатором. Только в момент почти наступившей смерти ледяной обретал что-то человеческое, возвращался к тому, чем был до того, как стал отражением стихийной мощи мира. Вот он, идеальный момент, идеальный вечный резонатор, который не надо менять. Бранд все продумал. Хитер.
- Но ему же плохо, - всхлипнула пери и снова залилась слезами.
- Он ничего не соображает. Поверь мне, я был там. Это похоже на краткий миг глубокого сна. Что ж, хватит рыдать. Ворон сделал свой выбор. Пойдем, есть еще дела. Тебя ждет повышение, надо помочь новому вождю Шраша, она будет рада тебя видеть. А я теперь управляю ифритами. Мне предстоит отстроить город и восстановить связи с внешним миром. Задача - не из легких.
Они поднялись. Сакхимир с грустью оглядел тихий дом, полный гулкой памяти. Ворон жил здесь в одиночестве долгие века, один на один со своими кошмарами. Здесь принимались решения о стабильности стихийного мира. Теперь серебристо-бирюзовые стены казались мертвыми и блеклыми. Не будет больше визитов в ледяную пустыню. Не будет больше дороги сюда, в эти страшные дали, что хранили память о поступках людей, возомнивших себя божественными кукловодами.
Ифрит повел рукой. Воздух заискрился знакомым маревом. Он подхватил пери под локоть и шагнул прочь из жуткого места, куда больше не хотелось возвращаться никогда.
Эпилог
Вокруг знойного Аймираля висела вечерняя дымка. Над министерским парком разворачивалось глубокое небо, усыпанное пустнынными звездами. В министерстве стихийной экономики стоял шум и гвалт. По лестницам носились служащие, взмыленные до истерики. Сквозь распахнутые окна летели проклятия и ругательства.
- Если я еще раз повторю то же самое, придется испепелить тебя на месте!
- Но саркар Пайрика Шан, - заикнулся голос. – Я все исправлю. Не будьте так строги!
- Строга? Это я-то? Да ты министра Гадара не видела! По сравнению с ним я – настоящий подарок. Немедленно переделать, и чтобы завтра новый отчет был на моем столе.
- Да, министр Пайрика Шан. Сделаю.
В кабинете стоял легкий дымок дурманового цвета. Из углов доносилась музыка – министерский воздушный элементаль наигрывал на флейте, под дружное шипение толпы змей.
- Балуешь ты их. В Шраше за такие огрехи давно бы дали пару штрафных дежурств в пустыне, в полдень, без укрытия.
- Атти Джайна, твои методы подходят воинам, но не министерским чиновникам, - усмехнулась Шан.
Она сидела в глубоком кресле, закинув ногу на ногу. Коробко стриженные медные волосы торчали в разные стороны тугими завитками. Строгий красный пиджак, расшитый золотым узором, подчеркивал хрупкую фигуру министра стихийной экономики Аймираля.