- Прекрати болтать. Лучше сосредоточься на входе.
Бранд кивнул на ворота, они приближались с завидной скоростью. Лодочник прервал свое вечное молчание, отложил весло и глухо возвестил:
- Прибыли, хозяин. Ключ – в пути.
- Хорошо. Подождем.
От голоса лодочника у пери все похолодело внутри. Но после того как он назвал Бранда хозяином, Пайрика и вовсе растерялась. Как можно быть хозяином такого существа? Да и кто бы на это согласился добровольно? Лодка остановилась у ворот, зависла на поверхности абсолютно спокойного, тихого моря. Бранд ждал. Он вглядывался вдаль, туда, где море становилось расплавленным золотом, густым и ярким. Наконец со стороны ворот раздался шум. К лодке летела черная птица, от хлопанья ее крыльев ворота подрагивали и гудели.
- Ключ прибыл, хозяин.
Лодочник поднял костлявую руку, птица спикировала на запястье, схватилась за кожу огромными острыми когтями.
- Что это? – выдавила пери. – Оно живое?
Голос девушки предательски дрожал и срывался. Впервые за день она испугалась до истерики. Ей с трудом удавалось сохранить спокойное выражение лица, хотя хотелось бежать без оглядки. Было в этой птице что-то жуткое, потустороннее, жутче лодочника, беловолосого и оскала наги вместе взятых.
- Птица – как птица, - Джайна была довольна собой, ее раскосые глаза сверкали весельем. – У ледяного ворона специфическое чувство юмора, об этом знают все, кто допущен в ледяную пустыню. Представь, он не только закрыл обидчиков-ифритов в этом рукаве мира, но еще и подселил им вечное напоминание о себе любимом. Вот таких птичек напустил, чтобы помнили, кто их сюда засадил.
- Что такое ледяной ворон? – удивилась Пайрика. - Это тот же ледяной берсерк, только в хорошем настроении? От ваших тайн болит голова. А на ифритов еще посмотрим, так ли они реальны.
- Человек, что с нее возьмешь, - пожала плечами нага. – Ну, ничего, ифриты быстро объяснят, что к чему, если не пришьют нас всей компанией на самой границе. Не каждый день выпадает шанс отомстить собственному тюремщику.
Пайрика растерянно вертела головой. Она пыталась сложить воедино все, что услышала от спутников. Значит, некогда случилась битва людей со сказочными ифритами за источник творения мира, который находится в так называемой ледяной пустыне. В битве люди проиграли, потому постарались убрать из архивов любые воспоминания о собственном позоре. Оказывается, стихийные существа, нелюди всякого рода, помнят о прошлом и считают его реальным, а не фоном сказок и мифов.
Допустим, действительно существовали легендарные воины-маги северных пределов с бешеной кровью, так называемые берсерки. Вот, например, у беловолосого проявились эти качества, хотя открытым оставался вопрос – откуда в современном человеке, пусть сильном и странном, взялись качества берсерков. Допустим, в ледяной пустыне, где скрыт источник, имеется какой-то ледяной ворон в единственном экземпляре, к нему прилагается толпа призрачных стражей. Видимо, это как-то перекликается с легендой о том, что в закрытом анклаве творца, вокруг источника, дежурит охрана. Пусть так, это укладывалось в голове пери в стройный ряд. Но в этот ряд не укладывалась история о том, почему ифриты, победившие в войне, оказались изгнанными, почему они зависли в резервации, которую нага упорно называла тюрьмой.
Как с этим связан ледяной ворон, и причем тут, собственно, беловолосый Бранд. Ах, да, - пери чуть не взвыла от бессилия, - в картину тем более не вписываются черные коробочки с заклинаниями активации, так называемые сквозные порталы. Что там нага говорила о них в парке? Порталы придуманы ифритами, чтобы связывать рукава мира с его центром, то есть сквозные порталы могут вести в легендарную ледяную пустыню, напрямую к источнику. Если так, это слишком опасный предмет. Не может же он просто валяться на виду в министерстве.
- Не ломай голову, - тихо сказал Бранд. – Когда доберемся до места, сама все поймешь.
Он взглянул на птицу, которая мирно дремала на запястье лодочника. Птица мгновенно проснулась и сорвалась ввысь, туда, где цветные арки терялись в дымке облаков. Раздался шум и клекот, ворон ударил крыльями, воздух разбился вдребезги. От этого шума вспенилось море, заискрились волны, с глухим скрежетом арки распустились, точно бутоны цветов. Их бока клонились к воде и тотчас переплетались сложной вязью. Пайрика застыла, распахнув глаза, представление совершенно ее заворожило.