– По моим прикидкам, полицейский фургон не скоро нас догонит, – сказал Иосиф. – Я мальчишке наказал покочевряжиться. Пусть перевяжут как следует, а то в машине растрясет, то да се… Километра через три будет оазис заброшенный, может, и не оазис, но рощица точно – там и спрячемся.
– Ты уверен? – спросил Кендрик.
– Уверен, – ответил Иосиф. – Эту дорогу я хорошо знаю, хотя дорог здесь всего ничего. Чем ближе к заливу, тем природа зеленее. Попадаются холмы, сплошь в зеленом кустарнике. Один холм прямо на подходе к Маскату.
– Иосиф у нас один из лучших разведчиков. Белый его из всех выделяет, – сказал Азрак.
– Мы пришли в Маскат с Абиадом, то есть с Белым, за пять дней до захвата посольства, – сказал Иосиф.
– Абиад возглавляет группу разведчиков, – сказал Азрак.
– Понятно, – кивнул Кендрик. – Но лучше бы нам поскорее добраться до Маската. У тебя там есть связи.
– Человек четырнадцать наберется, некоторые из них занимают высокие посты. Естественно, летают взад-вперед.
– Выбери одного из них и познакомь меня с ним. Но это должен быть правильный выбор. Я ему передам записку, и ты окажешься в Бахрейне через три часа.
– У Махди?
– Да.
– А ты говорил, что незнаком с ним…
– Говорил, и что?
– Незнаком и никогда у него не был?
– Я знаю, что он в Бахрейне, а моя сфера деятельности – Европа. Но так как у меня выигрышная внешность, было решено именно меня направить в Маскат. Записку от Махди мне вручили при посадке в самолет.
– Может, в записке было указано, как его найти?
– Может быть… К слову сказать, я никогда не работал на Востоке, возможно, по этой причине меня послали к вам в качестве связника.
– Вероятно! – кивнул Азрак. – Далеко тебя забросили. Где Восточный Берлин, а где Маскат…
– А вот это тебя не касается! – взорвался Кендрик. – В конце концов, вы в посольстве ежедневно получаете предписания из Бахрейна! И ты мне будешь рассказывать, будто не знаешь, где резиденция Махди?
– Не кипятись, Бахруди! Я такой же связник, как и ты. Да, я член совета, но меня не ввели в «тройку». Решили, что я по возрасту не подхожу. Молодой. Совет возглавили Нассир, Зайя и Абиад. До гибели Нассира они втроем разделяли ответственность за акцию по захвату заложников. Когда мне вручили запечатанный конверт с директивами, я доставил его, и все. Только Зайя и Абиад знают, как добраться до Махди. Не лично до него, а через посредство связников. С их помощью можно переслать записку.
– А ты можешь связаться с сестрой по радио, например? Коротковолновая связь – удобная вещь. А еще лучше по телефону, к которому нельзя подключить подслушивающую аппаратуру… Мы бы уже через десять минут знали, где найти Махди.
– Исключено! У американцев сканирующее оборудование – техника на грани фантастики. И вообще мы стараемся не говорить ничего такого, чего нельзя было бы произнести вслух, открыто и откровенно.
– А твои связи? – Кендрик от волнения покрылся испариной. – Поручи кому-нибудь пойти в посольство к Зайе.
– Да ты что! – Азрак даже поперхнулся. – Она прикажет расстрелять любого, кто об этом заикнется.
– Нам необходимо выяснить все о Махди к сегодняшнему вечеру. То есть прежде, чем ты и я отправимся в Бахрейн. Я не имею права раскрывать свои источники в Европе, поскольку несу ответственность за ликвидацию прокола в вашей работе, который, кстати, произошел не по моей вине.
– Значит, у нас нет выбора, – сказал Азрак – Мы проникнем в посольство через трубопровод и уладим все на месте.
– У нас совсем нет времени на такую прогулку! И потом, все это выглядит чересчур провинциально. – Кендрик пришел в ужас при мысли о том, что в посольстве его могут узнать. – Я знаю, как к этому отнесется Бахрейн. Мы позвоним одному из твоих знакомых и попросим его передать записку Зайе. Она или Абиад сообразят, каким образом выйти на связь с Махди. Само собой, ни о тебе, ни обо мне – ни слова, просто скажем, что возникла срочная необходимость. Поскольку это и на самом деле срочно – в Бахрейне тоже сообразят, в чем дело. А я прикину, где будет удобнее встретиться. Думаю, лучше всего в мечети.
– Бахруди, почему ты такой неорганизованный, мягко говоря? Позвоним этому, встретимся с тем, напишем записку неизвестно кому. Неужели Москва или София, да хоть бы и Загреб, с такой легкостью оплачивают твои фантазии?
– А что делать, когда возникают непредвиденные обстоятельства?
– Чепуха. Им дешевле обойдется перерезать тебе глотку. Или, на худой конец, найти тебе замену.
– Мистер Синий, я бы посоветовал никогда не заглядывать в чужой карман!
– Я так и делаю. Поэтому мы прямо сейчас идем в посольство.
И в ту же секунду откуда-то снизу, из долины, донесся резкий завывающий звук сирены. Вот он, сигнал. Пора убираться.
– Бежим! – гаркнул Кендрик.
– Азрак, впереди свобода! – крикнул Иосиф.
– Впереди посольство, – поправил его Синий. – И мы должны там быть до того, как рассветет!
Для Эвана Кендрика, конгрессмена от девятого округа штата Колорадо, кошмар, который будет преследовать его всю оставшуюся жизнь, только начинался.
Глава 9
Калейла задержала дыхание. Глаза, пару секунд назад ни с того ни с сего метнувшиеся к зеркалу заднего вида, заставили насторожиться.
– Что это там?
Чуточная капелька света, темное на еще более темном.
А вот обозначилось и то самое «это». Ничего себе! Оказывается, со стороны Маската за ней следует машина! Без включенных габаритных огней, как бы тень, скользит себе по дороге вниз по холму. Тень сделала плавный поворот. Пустынная дорога спускалась в долину. Туда, где в окружении гор Джабаль-Шам лежала пустыня и где должен был состояться «побег».
Дорога, по которой ехала Калейла, была единственной, ведущей как в долину, так и из нее. Удастся ли следовать на расстоянии за беглецами – Эваном Кендриком и его приятелями, – когда они выберутся из фургона? Пожалуй, ее план под угрозой. Что предпринять? Во-первых, ее не должны схватить. В противном случае всех заложников в посольстве расстреляют. Надо убираться. И быстро.
Калейла крутанула руль. Колеса попали в выбоину. Мощная машина сначала дернулась, потом плавно развернулась на податливой грунтовой дороге и помчалась в обратную сторону.
Калейла с силой надавила на акселератор, утопив его в пол, и через мгновение яркий свет фар выхватил из темноты летящую навстречу машину. Пассажир рядом с изумленным водителем пригнулся, дабы его не узнали. Он вжался в сиденье, надеясь скрыть свои габариты, но куда там.
Вот это да! Неужели это он? Калейла не поверила своим глазам.
Однако видение было настолько убедительным, настолько четким… Нет, обознаться она не могла!
Тони! Неуклюжий, неловкий, вечно несущий всякий вздор горе-бизнесмен Энтони Макдоналд собственной персоной. Положение в компании, в которой он работал, было более чем стабильным, поскольку фирма принадлежала отцу жены, но тем не менее тесть отослал зятя в Каир, где ущерб от его деятельности был бы минимальным. Представитель без полномочий, любитель званых обедов и ужинов, где он и его половина, столь же неинтересная и незначительная, неизменно напивались до бесчувствия. Их репутация, словно клеймо, выражала общее мнение: «Нахождение на территории Великобритании запрещено. Исключение – смерть и похороны родственников. Наличие обратного билета обязательно».
Гениально! Страдающий ожирением выпивоха, не знающий меры транжира, у которого пусто в голове. Едва ли можно найти прикрытие лучше. А то, что это прикрытие, сомнений у Калейлы не вызывало. Она была просто в этом уверена. Сама нередко прибегала к подобным уловкам.
Калейла судорожно пыталась понять, где и когда была расставлена ловушка, но не могла – все было как в тумане. Вероятность того, что за ней следят, ей никогда не приходила в голову. А что до Тони Макдоналда, не было причин сомневаться в том, что этот пьяница, этот ноль без палочки готов в штаны наложить от страха при мысли о поездке в Оман одному, без сведущего сопровождающего. Сколько раз этот незадачливый горемыка, едва не плача, сетовал, мол, у фирмы имеются счета в Маскате и от него все ждут, что ими займется именно он, невзирая на сложную обстановку в стране. А она успокаивала его и не единожды говорила, что конфликтующие стороны – США и Израиль и ему, британскому подданному, опасность не грозит. Он словно чувствовал, что ее пошлют сюда, и, когда пришел приказ, она, помня его страхи, позвонила ему, полагая, что лучшего сопровождающего ей не найти.