Новый день принес новые радости — хотя для кого как. Наконец-то подтвердился слух о приезде начальника автодорожных войск округа. Самым распространенным словом в части, слетавшим с уст каждого, было слово „проверка“. Мне поручили рисовать новые бирки на противогазах и других страшных масках бога войны. Я действительно обрадовался, потому что в последнее время в „луна-парковом“ классе стало неуютно. Или просто надоело однообразие. А здесь не только полное одиночество в противоядерном убежище, где все противогазы и находились — это еще и прекрасная возможность созерцать летающих со скоростью кометы Галлея офицеров и прапорщиков. У них ничего не было приготовлено — вот они и носились: кто ремонтировал вверенную ему технику и по этому поводу не вылезал денно и нощно из парка, кто приводил в порядок внешний вид, что было еще сложнее, чем завести машину из эпохи первобытнообщинного строя…
Командир части, подселенной к нам, уговорил Мойдодыра, и в один прекрасный день меня, как рабыню Изауру, одолжили этой самой части. Хорошо, что их противогазы лежали вместе с нашими — переселяться не пришлось. Рано утром пришел Виктор, который, по замыслу свыше, должен был мне помогать эти самые противогазы подтаскивать, дабы я не терял силы и время на пустое перетаскивание резины. Она и воняла к тому же. Руки еще не успели полностью забыть бревна, и поэтому бирки получались под стать тому, на что были налеплены. Но для чужой части и так сойдет. Работа шла быстро — под хороший разговорчик…
— Вить, тебе рассказали, чё мы с Ростиком вытворили на первое апреля?
— Ага, мы тоже со смеху попадали!
— Нет, это шоу надо было видеть! Многое потерял. И, ты знаешь, мне показалось, что у Ростика есть некоторые отклонения от нормы…
— А у тебя?
— Ну-у, если вы с Денисом присылаете мне открыточки, значит, и у меня есть. И у Дениса, и у тебя…
— Сам догадался или Денис подсказал?
— Я догадливый. Сам. А вам как эта умная идея в головы ваши светлые пришла?
— Ты считаешь ее умной?
— Для вас — да. И вообще, я не люблю, когда отвечают вопросом на вопрос. Мы не на Привозе. Если не хочешь отвечать — вааще молчи, — я демонстративно надулся и углубился в бирки.
— Да ладно, извини. Просто пошутили.
— „Просто так“ чирей… Я что, какой-то повод давал?
— Ну что ты кипятишься?
— В таком случае, почему мне, а не Ростику, например? Обидно не это, а то, что ты не можешь объяснить причину. Или не хочешь?
— Ну… нам просто показалось…
— А ты знаешь, правильно показалось! В точку попали! — здесь я сделал вид, что злюсь.
— Да?
— Хвалю за проницательность. Ты такой же сообразительный, как и красивый. Если не веришь, я и доказать могу.
— Как?
— Плохой вопрос. Считай, что я ничего тебе про твою сообразительность не говорил…
Виктор ушел за противогазами. Со стороны это должно было смотреться, как из партера на сцену. Бенефис я считал удачным. Только вот в сценарии забыли указать, каков будет финал спектакля. Виктор вернулся. Я сказал:
— Спасибо. Не, я серьезно, Вить, — вновь попытался вернуться к теме я, не отрываясь от бирок, — ты мне понравился сразу, как только появился. Боюсь говорить, но по-моему, я влюбился в тебя. Не до сумасшествия, но ты действительно мне нравишься… И я хочу в ответ на поздравления с восьмым марта поздравить тебя с двадцать третьим февраля. Я подарю тебе себя…
Я вещал с пафосом, чтобы в случае бурной реации свести всё на продолжение первого апреля. А реакции не было никакой — опять убежал за новой порцией противогазов.
— Ну и чё? Вы только писать мастера? Так-то вы все смелые, а когда коснется дела — в кусты! Иди ко мне…
Виктор стоит, как вкопанный, и я иду на него сам. Обнимаю. Целую. Еще раз — теперь в шею. Его рука — у меня на талии. Еще поцелуй. Моя рука у него на ширинке. Его вторая рука тоже на моей талии. Я разминаю его спереди. Он кладет руки мне на задницу. Я смотрю ему в глаза. Он не выдерживает моего взгляда. Я пытаюсь дотронуться губами до его губ. Он делает попытку отвернуться. Я больше не пытаюсь целовать его. В ширинке чувствуется шевеление. Я расстегиваю ему ПШ. Он мнет мне ягодицы. Я расстегиваю пуговицы на штанах. Его пенис вываливается. Он красивый. Он встает всё больше. Я целую Виктора в пупок. Он слегка давит на мою голову. Мой язык спускается к лобку. Волосы приятно пахнут. Пенис встал полностью. Он поднялся кверху, головка полностью открылась. Мой язык ее лижет. Виктор стонет. Я беру в рот. Виктор обхватывает мою голову руками. Я сосу. Его пенис приятен на вкус. Солоноватой жидкости много. Я начинаю увеличивать темп. Виктор просит подождать, потому что сейчас кончит. Я сосу еще быстрее. Виктор пытается отстранить меня и говорит, что кончает. Я заглатываю его пенис. Виктор действительно кончает мне в рот. Я глотаю его сперму. Виктор застегивает штаны. Я вытираю рот рукавом. Виктор застегивает ПШ. Я сажусь на стул и начинаю писать бирки. Мне плохо…