«ИДЕ-164!»
Я была на грани нервного срыва или убийства. Клянусь, я уже представляла, как пускаю слезу над ее надгробием, но девки удержали меня от этой глупости. Поэтому, конечно же, в отместку этой вопиющей несправедливости я отбила у нее парня, что впоследствии оказалось не такой уж замечательной идеей. Отделаться от него оказалось куда сложнее, чем закадрить.
С тех пор мисс зануда не придумала ничего лучше, чем подбирать за мной объедки. Уж не ведаю, каким чудом, но стоило мне только расстаться с моей не лучшей половинкой, как она тут как тут. Спешит на помощь, дабы подставить свое женское плечо и насолить мне. И все было вполне терпимо, пока она не позарилась на Синицу.
Кружит вокруг него, как коршун. Впрочем, это полбеды. Остальная ее часть заключалась в том, что Алехина своими кривыми ногами доковыляла дальше. Совершенно «случайным» образом стала заниматься моделингом, раскручивать свой инстаграм и сниматься у тех же фотографов, что и я. Совпадение? Не думаю…
Воображение нарисовало картинку пьяного Синицына в утешающих объятиях этой зануды. От этого меня передернуло, а помада, что я держала у губ, мазнула по щеке. Нет. Не бывать этому!
Птица, словно в подтверждение моим мыслям, клацнула клювом и распахнула крылья, приземлившись на стол.
— Еда! Еда! Еда! — заголосило животное.
— Брысь! Брысь!
— Еда! Еда!
— Кыш! Нет у меня еды! Кыш!
В ответ мелкий невоспитанный засранец свистнул прямо из-под моей руки подводку.
— Еда! — взревело животное, отнюдь не попугайским голосом, и, взмахнув крыльями, повисло в воздухе.
— Эй! — всполошилась я. — Отдай!
Чертова птица вместо этого начала наматывать круги по комнате вереща одно единственное слово: «Еда!»
— Суп сварю! — пригрозила, бросаясь рысью за ней.
«Конечно, Фролова, чем же ты еще можешь заниматься, как не сражаться в интеллекте с животным, которое надуло тебя» — язвительно прокомментировал тот самый внутренний голос, когда птица вылетела из комнаты, и я, побежав за ней, врезалась в косяк.
— Твою дивизию! Ну, сейчас ты у меня попляшешь! — выскочила из-за двери, схватила веник и, оскалившись, принялась гонять этого Емелю!
Война значит война!
— Еда! Еда!
Зарычав, кинула веником — точно в попугая, но промазала, оставшись без оружия.
— Ладно! Сдаюсь! — пошла на попятную, подняв руки вверх.
Зуб даю, животное ухмыльнулось, сделало победный круг, а после приземлилось на холодильник, напыщенно выпятив грудь. Поди, сейчас лопнет от гордости.
— И чем тебя кормить? — спросила, выставляя руки в боки.
— Еда!
— Хорошо, будет тебе еда!
Подойдя к холодильнику, заглянула внутрь и впервые задумалась…
А что, собственно говоря, едят попугаи? Мясо? Вряд ли…
Впрочем, этот может. И все же, заставив свои шестеренки в голове поработать, я вспомнила, что ара нехищные попугаи, а значит вполне сойдет банан и яблоко, которые я схватила из нижней полки, услужливо порезала, насыпала в тарелку и, подобно взятке чиновнику, протянула Эмилю. Тот, сощурившись, принюхался и заглотил кусочек наживы, и, слава Аллаху, выпустил из своих когтей подводку.
Да уж! Ну и соседи у меня. Один психопат, а второй шантажист.
С горем пополам собравшись, вызвала себе такси и поехала на съемку, где меня уже ждал Эльдар.
Молодой перспективный фотограф, который, как я думала, родился с камерой в руках. Уже в двадцать два сотрудничал с топовыми журналами и колесил по стране в поисках интересных «лиц». Поработать с ним большая удача, поэтому, застав его сидящим на ступеньках фотостудии со скучающей физиономией, выпалила:
— Прости, пожалуйста, у меня… — дом горел? Нет, чересчур. Кошка заболела? Банально. — Потоп в квартире.
Безусловно, пронырливый парень раскусил меня, но промолчал, лукаво улыбнувшись и произнеся:
— Ничего, отработаешь!
— Заметано, — рассмеявшись, согласилась.
Кажется, я нашла родственную душу. У нас обоих не в меру пошлый юмор, что мы и доказывали друг другу на протяжении двух часов съемки.
— Прогнись!
— Так?
— Может, на колени?
— Нет, потом!
Ну, вы понимаете, да? И все в таком духе…
Когда со съемкой было покончено, и мы отобрали лучшие снимки, ему — для портфолио, мне — для рекламы, на улице начало темнеть. Мда уж, это вам не лето…
— Так как насчет кофе?