Он нашел салфетки, облапав полкухни руками, вытащил из раны нож, бросив его в пакет, который обязательно должен был заметить водитель, потому что раньше его не было.
Неуклюжими попытками спастись он усугубил свое положение гораздо больше, чем если бы ничего не делал. Он выкручивался и потому увязал все больше. Как если бы тонул в болоте, где каждое лишнее движение лишь погружает жертву все глубже и глубже в трясину.
Попал директор!.. Лет на пять попал… Так что не дернешься!..
Когда он вернулся домой, его встретила испуганная до бесчувствия жена.
— Где ты был? — с порога завопила, запричитала она.
— Не ори! — оборвал ее муж. — Не до тебя.
— Не до меня?! — взвизгнула жена. — Тебе не до меня, а им… Ты со всякой сволочью водишься, а они приходят в дом и…
Он мгновенно, словно споткнулся, замер.
— Что случилось?
— Случилось! — вновь закричала, заплакала жена.
Дети — понял директор и сел, где стоял.
— Что произошло?! Что?! Говори!!
— Они… Они… Они убили. Они Черныша убили!..
В гараже, на полу, на подстеленном коврике, лежал семейный любимец ротвейлер Черныш. Мертвый лежал. Он был не просто убит, у него были отрублены лапы и перерезана шея.
Директор сразу все понял, понял, что это наглядное ему предупреждение, что, если он не образумится, если будет упорствовать, точно так же поступят с его женой и его детьми. Им тоже отрубят руки и ноги и перережут горло.
Эти — перережут! Эти, еще даже не угрожая, не шантажируя, а лишь демонстрируя силу, убили трех человек. Уже трех человек!
Директор сел в гараже на пол на уголок подстилки, на которой лежал мертвый ротвейлер, и стал ждать звонка. Просто стал ждать звонка, чтобы сказать — да.
Он капитулировал. Он готов был принять любые условия…
Глава 26
Похороны генерала в отставке Крашенинникова прошли тихо, по-домашнему. Из командования никого не было — собрались только бывшие однополчане и бойцы, служившие под его началом. Гроб вскинули, поставили на плечи и несли на себе несколько кварталов. Впереди шли бойцы с венками и подушечками, к которым были приколоты награды покойного, по две-три на каждой, так как наград было много, а подушечек мало.
Бойцы шли с понурыми лицами и не только потому, что хоронили своего генерала, а и потому, что с его смертью кончилась старая, к которой они привыкли, жизнь, и что будет дальше — никто не знал. Всех их, уцелевших во время взрыва казармы, отправили по домам в бессрочный отпуск.
Бойцы опустили гроб, встали вокруг могилы, сами того не заметив, выровняв носочки.
Речей не говорили, просто стояли и смотрели на своего «батю», который уже никогда не поведет их в бой, не «пробьет» квартиру, не предложит после боевых стакан водки.
Ушел «батя»…
Гроб опустили в могилу, о крышку барабанно застучали брошенные вниз комья земли. Могила закрылась.
На поминках бойцы пили водку и вспоминали былые сражения.
— А помнишь, как в Кандагаре нас прижали к минным полям, а «батя» приказал пробить в них тропу гранатами?
— А после, когда «вертушка» завалилась!..
— Да… Если бы не он, не сидеть нам теперь здесь…
— А полковника помните, которому он в морду съездил, когда тот попросил включить его задним числом в боевую группу, чтобы выхлопотать себе звездочку.
— Настоящий мужик был!..
После поминок разошлись не сразу, а вдруг решили отправиться к одному из спецназовцев домой. Где добавили «фронтовых сто грамм», потом еще добавили и сидели до утра, горячо доказывая друг другу, что если бы не они, если бы не генерал, то еще неизвестно, что было бы.
Утром разбрелись по домам отсыпаться.
А через день или, может быть, два одного из взводных командиров, служивших с генералом Крашенинниковым, остановил на улице незнакомый мужчина.
— Давайте присядем где-нибудь.
— А что это я должен с вами куда-то присаживаться? Кто вы такой?
— Я когда-то служил вместе с генералом Крашенинниковым. И хочу сделать вам одно деловое предложение.
— Что, надо набить кому-нибудь морду? — сразу догадался взводный. Потому что ему каждый день предлагали бить кому-нибудь морду или идти работать охранником в коммерческую фирму.
— Нет, с мордами своих врагов я могу справиться сам. Я хочу предложить вам заняться тем же, чем вы занимались до настоящего времени.
— До настоящего времени я служил.
— Ну вот и теперь будете.
Взводный внимательно посмотрел на мужчину.
— А если я вас сейчас пошлю куда подальше… И провожу!
Мужчина не обиделся и не испугался.