Она садится рядом и бросает мне свой сотовый.
— Не будь занудой.
Я ловлю его. Черт возьми. Я так облажался.
Я открываю камеру и фокусирую на ней.
Она улыбается, и все ее лицо озаряется. Я глубоко сглатываю, пытаясь прогнать комок, который встает у меня в горле при одном взгляде на нее. Я делаю пару снимков.
— Ну же, улыбнись. Все не так уж плохо — ты должен быть счастлив, что я хочу сфотографироваться.
— Я просто тихо убит горем, потому что все утро рядом с тобой была настоящая знаменитость, а ты ни разу не попросила сфотографироваться. Я начинаю думать, что нравлюсь тебе только без рубашки.
— О, вы, знаменитости, и в самом деле необыкновенный вид, не так ли?
— Сфотографируйся со мной, — настаиваю я, не обращая внимания на ее насмешку.
Она удивленно смотрит на меня.
— Хочешь сфотографироваться?
Вот почему мне начинает по-настоящему нравиться Блэр. Я ни разу не говорил ей, что было бы плохой идеей для меня сниматься на фотографиях, она просто поняла это — она сама это поняла и, более того, она безоговорочно это уважала.
У меня такое чувство, что она уже узнала обо мне гораздо больше.
Мне приходится постоянно напоминать себе, что я встретил ее всего несколько часов назад. В мире, где месяцы пролетают в мгновение ока, она заставила время замедлиться.
Такое чувство, что я знаю ее очень, очень давно.
— Я хочу сфотографироваться с тобой, — застенчиво улыбается она.
— Хорошо.
Я жду, когда она подойдет, но вместо этого вижу, как ее лицо расплывается в лукавой улыбке.
— Я хочу, чтобы он поучаствовал в этом. — Она указывает мою картонную версию.
Я качаю головой.
— Никаких сделок.
— Да ладно, — ноет она. — Я хочу быть мясом в сэндвиче с Беккетом Торном.
В этот самый момент мимо проходит женщина, и я на самом деле благодарен ей за эту дурацкую полуобнаженную фальшивую фигуру, потому что она смотрит на нее, а не на меня.
— Ммм, милый, — одобрительно произносит она. — И для тебя, и для меня.
Блэр пытается сдержать смех, но у нее не получается.
— Пожалуйста… — умоляет она, глядя на меня своими щенячьими глазками.
Как бы мне ни было больно, я не могу ей отказать.
Я провожу рукой по лицу, разочарованный в себе из-за полного отсутствия силы воли.
— Ладно, — смиренно ворчу я.
Она награждает меня сияющей улыбкой, которая, должен признать, того стоит.
Я подхожу к ней и обнимаю ее за плечи, чтобы попасть в кадр — возможно, это была не такая уж плохая идея, в конце концов.
Я поворачиваю камеру так, чтобы она была направлена вперед, и вытягиваю руку, чтобы я мог видеть себя, Блэр и гораздо более респектабельную версию самого себя в кадре.
Только когда я увидел свою чистую картонную версию, я осознал, насколько бездомно выгляжу на самом деле.
Я нажимаю на кнопку, и раздается негромкий щелчок.
— Боже мой, дай мне посмотреть? — Она взволнованно протягивает руку к телефону, и я отдаю его ей.
Джон или Бриджит сошли бы с ума, если бы увидели, что я только что сделал –фотографию, которую можно продать за тысячи долларов, но я уже знаю, что Блэр бы так не поступила. Сомневаюсь, что она вообще когда-нибудь кому-нибудь покажет ее.
— О, это самый лучший день в моей жизни! — восклицает она, глядя на фотографию. Я все еще обнимаю ее за плечи, и у меня нет ни малейшего желания отпускать ее.
Мне нравится быть рядом с ней. На ее коже остался тот же восхитительный запах, что и из ее машины.
Должно быть, все дело в ее запахе.
В этот момент я понимаю, что поступлю вопреки собственному здравому смыслу и проникну на фильм, в котором я играю главную роль, потому что я, черт возьми, не могу придумать, как сделать что-то еще, кроме как сказать «да» этой женщине.
Глава 6
Блэр
— Думаю, это все-таки была плохая идея, — шепчу я Беккету, когда мы выходим из полупустого кинотеатра, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания.
— И почему же? — театрально шепчет он в ответ с широкой, что неудивительно, самодовольной улыбкой на лице.
Я подталкиваю его локтем.
— Ты точно знаешь почему.
Он слишком привлекателен в этом фильме. Ну а если серьезно, то, учитывая всеобщий вздох и женские вопли, которые пронеслись по залу, когда он продемонстрировал свою чертовски сексуальную задницу на большом экране, я, очевидно, не единственная, кто так думает.
— Должен признать, думаю, что заслужил свое место в твоем списке, увидев это своими глазами.
Он выглядит таким довольным собой — может быть, даже немного самоуверенным, но, черт возьми, если бы я выглядела так же, я бы тоже была самоуверенной.
— На самом деле, это неплохой фильм, — говорит он, когда мы спускаемся по эскалатору и удаляемся от места преступления. — Возможно, даже хороший.
Я выдавливаю из себя смешок.
— Ты говоришь так, будто сам его не видел.
Он пожимает плечами, и я замечаю это краем глаза.
— Я не видел.
Мы сходим с нижней ступени эскалатора, и я хватаю его за руку, прежде чем он успевает отойти от меня.
— Прошу прощения, что?
Он смотрит на меня в замешательстве.
— Ты не смотрел фильм, в котором снялся? — Спрашиваю я слишком громко.
— Ш-ш-ш, — успокаивает он меня, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не услышал.
— Но это возмутительно, — настаиваю я, ничуть не понижая голоса.
Он стряхивает мою руку и, взяв за локоть, ведет к машине.
— Я скрывался до официальной премьеры. А через несколько дней бежал из страны. Итак, я видел отрывки со съемочной площадки, трейлер и несколько смонтированных клипов, но целиком? Только сейчас.
— Почему ты не остался и не посмотрел свой собственный фильм? — Спрашиваю я.
— Это было уже слишком… Только один трейлер принес мне более трех миллионов новых подписчиков в Инстаграм, — объясняет он.
— А. — Я киваю головой в знак понимания и сочувствия. Ему не нравится быть в центре внимания. Он стесняется быть в центре внимания знаменитостей.
— Я даже не смотрел этот фильм с тех пор, как он вышел на экраны. Не пойми меня неправильно, я очень благодарен за поддержку, но за такую славу приходится платить, и я не уверен, что готов заплатить ее прямо сейчас.
— Я понимаю, о чем ты.
Он скептически смотрит на меня.