Она смеется.
— Ты гуглил себя?
Я отрицательно качаю головой.
— Поверь мне, ты застрахован… или, как назло, совершенно неприкрыт, — хихикает она, и я не могу сдержать улыбку, даже если это наносит ущерб моему достоинству.
— Я начинаю думать, что ты, возможно, одна из тех сумасшедших фанатов.
Она театрально прижимает одну руку к груди, а другую кладет на руль.
— Возможно? Прополощи рот. Я стала твоей фанаткой с тех пор, как пять лет назад ты снялся в том ужасном фильме.
Я стону. Ужасно, что она такая щедрая. Я надеялся, что она новоявленная фанатка, но нет — ей пришлось увидеть меня в самом худшем виде.
— В том фильме я выглядел как тощий подросток-эмо.
Она хихикает.
— Ты, конечно, преобразился, но тогда ты мне тоже нравился. Я считала тебя милым... даже если они немного переборщили с подводкой для глаз.
— Я не был милым. Я выглядел как серийный убийца.
Она смеется чуть громче.
— Ну что ж, — объявляю я. — Думаю, мы достаточно поговорили обо мне, и, конечно же, мне причитается имя из этого списка после просмотра фильмов, которые я предпочел бы забыть.
— Пожалуйста, не приравнивай это к секс-списку, — стонет она, заезжая на парковку и выключая двигатель.
Я не обращал ни малейшего внимания на то, куда мы направляемся, но, похоже, что бы это ни было, мы уже здесь.
— Мы на месте, — объявляет она, отражая мои мысли, когда отстегивает ремень безопасности и тянется к дверной ручке.
Я протягиваю руку и хватаю ее за предплечье, оттаскивая назад.
— Не так быстро, гонщица, ты должна дать мне имя.
Она тихонько вздыхает, когда наши тела соприкасаются, ее глаза опускаются, чтобы посмотреть на мою руку, прежде чем вернуться к ней.
Ее лицо вспыхивает, и только тогда до меня доходит, что на ней нет ни капли косметики. Я достаточно долго проработал в шоу-бизнесе, чтобы знать, что она красит брови и что у нее может быть что-то особенное на лице, но в том мире, откуда я родом, она с таким же успехом может быть обнаженной.
Она снова делает то же самое, прикусывает нижнюю губу, и мне приходится мысленно повторять себе, что она замужем, что она недоступна, что я не могу протянуть руку и взять ее.
— У тебя татуировка. — Она указывает на мой бицепс, где задрался рукав футболки.
— У меня их три. В фильмах их редактируют.
— А, что это?
— Хорошая попытка сменить тему. — Я вопросительно поднимаю бровь, ожидая ответа. — Имя, Блэр.
— Хорошо. — Она вздыхает, и я принимаю это за знак того, что могу отпустить ее. — Брэдли Купер.
— Хороший выбор. — Я одобрительно киваю и расстегиваю ремень. — А теперь пошли.
На этот раз ее рука тянется к моей.
— И это все? Не дразнишь? Не придираешься ко мне по этому поводу?
Я удивленно качаю головой и открываю дверцу. Ее рука ощущается теплой и мягкой на моей коже, и мне хочется снова прикоснуться к ней. Мне нужно выйти и подышать свежим воздухом, прежде чем я сойду с ума.
Она встречает меня у своей машины.
— Итак, Брэдли, ха...
Она закатывает глаза.
— Я знала, что ты не станешь молчать.
Я поднимаю руки в знак капитуляции.
— Эй, без осуждения, он хороший парень, и, думаю, он классный, если тебе нравятся пижоны.
Она останавливается как вкопанная и тянет меня за собой.
— Прости, что? Ты знаешь Брэдли Купера?
— Да. — Я похлопываю ее по кончику носа. — Но я не называю его полным именем, потому что это было бы странно.
Глава 4
Блэр
— О, это променад.
— Это не «променад», это аллея. Ты больше не в Канзасе.
— Знаешь, однажды я проходил прослушивание на роль в ремейке этого фильма, — говорит он, и в его глазах пляшут веселые искорки.
— Лев, железный дровосек или страшила?
— Я оскорблен тем, что ты считаешь, что я не смогу сыграть Дороти.
Я протягиваю руку к пряди его растрепанных волос, хотя и знаю, что это плохая идея — продолжать трогать его таким образом.
— Если ты продолжишь отращивать эту копну, думаю, что очень скоро из тебя получится очень симпатичная Дороти, — поддразниваю я.
Он улыбается мне этой кривой улыбкой, от которой у меня перехватывает дыхание, и я еще раз щипаю себя, просто чтобы убедиться, что не сплю.
Нет.
Беккет Торн сел в мою машину, и мне даже не пришлось связывать его и вставлять кляп в рот, чтобы это произошло.
И, насколько я понимаю, он планирует вернуться, потому что его большая сумка все еще лежит на заднем сиденье, там, где он ее бросил.
И, возможно, что еще более шокирует, чем тот факт, что мы здесь вместе, так это то, насколько нормальным это кажется.
Мы проходим в уютной тишине около ста метров по дорожке, протянувшейся вдоль побережья.
На улице еще не так жарко, так что здесь довольно тихо, что идеально, учитывая ситуацию со знаменитостью, в которой я каким-то образом умудрилась оказаться.
Уверена, что Беккета здесь никто не узнает. На нем все еще бейсболка, но очки висят на вороте рубашки, куда он сунул их, когда он впервые показал мне свои блестящие, ярко-голубые глаза.
— Итак… Ты замужем, — подсказывает он.
Я киваю головой.
— Да, э-э... около двух лет?
— Как его зовут?
— Харви, — говорю я ему, глядя в землю перед собой.
— Тебе нравится быть замужней?
Я перевожу взгляд с пешеходной дорожки на его лицо.
— Что ты имеешь в виду?
— Кажется, ты не в восторге от этого… Я не знаю, просто подумал, что если бы я нашел кого-то, на ком хотел жениться и провести с ним остаток своей жизни, я бы отнесся к этому с большим энтузиазмом, чем ты, похоже.
Я пытаюсь скрыть свою нервозность, пожимая плечами. Я совсем не знаю мужчину рядом со мной, но примерно за тридцать секунд он увидел то, чего мои друзья и семья не замечали до сих пор.
Только моя самая близкая подруга Джен знает, насколько я несчастна.
Я пожимаю плечами.
— Я не знаю… Я бы не сказала, что в восторге... Я имею в виду, это нормально. Это реальная жизнь. Она не похоже на кино.
— Почему это не может быть как в кино?
— Потому что не все мы такие актеры, как ты. — Я нервно улыбаюсь ему.
Он смотрит скептически, как будто мой ответ его по той или иной причине не удовлетворяет.
Он медленно кивает, изучая мое лицо.
— Он хорошо к тебе относится?
Я думаю о Харви и нашей совместной жизни. Это просто… жизнь.
Это не то, что я представляла себе, когда была моложе, но не все так плохо.