— Конечно, но тебе понравится, — возражает он, снова приподнимая меня еще выше. — А как еще ты можешь знать?
Меня начинает немного тошнить от движения, но не хочу, чтобы он останавливался.
— Итак, тебе нравится есть какашки? — Спрашиваю я.
— Это отвратительно.
— Ты пробовал? — Говорю я с самодовольной ухмылкой.
Он усмехается.
— Ладно, обоснованное замечание, хорошо сформулированное.
— Я была капитаном команды по дебатам, — самодовольно отвечаю я.
— Я был капитаном баскетбольной команды.
Я закатываю глаза.
— Конечно, был. Отличник.
Он просто смеется, и от этого у меня внутри загорается тепло. Я даже не осознаю, что смеюсь вместе с ним, пока он не комментирует.
— Мне нравится твой смех.
Слова застывают у меня на губах, когда он хватает мои качели и ловит меня в воздухе, прижимая к себе.
— Я нахожу тебя невероятно привлекательной, Блэр. — Он шепчет эти слова мне на ухо, и у меня по спине пробегают мурашки. Мне нравится, как он произносит мое имя своим соблазнительным голосом.
Черт возьми. Он находит меня привлекательной?
— Была не твоя очередь, — шепчу я.
Беккет Торн находит меня, старую добрую Блэр Миллер, не просто привлекательной, а невероятно притягательной. Господи, помилуй, этот мужчина собирается свести меня в могилу.
Он отпускает мои качели, и я со свистом отлетаю назад.
У меня сводит живот, и теперь я не знаю, из-за движения это или из-за того, что он явно ко мне пристает, но я чувствую себя очень плохо.
— Тогда твоя очередь, — говорит он, и я слышу нотки юмора в его тоне.
— Я чувствую, что меня сейчас вырвет, — говорю я.
— Да? — спрашивает он.
— Знаешь, буээ...
Он хватает мои качели и мгновенно замедляет их движение.
— Черт, извини. Я увлекся.
Я опускаю ноги на землю и остаюсь сидеть на мгновение, пытаясь успокоить свой желудок.
Он обходит меня и приседает передо мной.
Это и лучше, и хуже одновременно. Он так близко, что я не могу ясно мыслить. Я чувствую древесный аромат его одеколона и могу заглянуть прямо в его невероятные голубые глаза.
Он протягивает руку и проводит ладонью по моему лбу.
— Что ты делаешь? — Шепчу я.
Он пожимает плечами, опускает руку и улыбается мне.
— Понятия не имею. Проверяю, не жарко ли тебе? Так делают в кино.
Смешок поднимается у меня из горла и вырывается изо рта, пока я не начинаю хохотать во весь голос.
Он наблюдает за мной так, словно наслаждается тем, что видит.
Он убирает волосы с моего лица и заправляет их за ухо жестом, который кажется слишком интимным для замужней женщины, когда она встречается с мужчиной, который не является ее мужем.
— Ты все еще чувствуешь себя так, будто можешь разлететься на куски? — спрашивает он, и вот так мы снова становимся друзьями.
— Фууу. — Я легонько толкаю его в плечо. — Это было лишнее представление, в котором я не нуждалась. Держу пари, ты не так говоришь девушкам в кино.
Он одаривает меня дерзкой улыбкой, от которой у меня в груди порхают бабочки, и выпрямляется во весь рост. Он протягивает мне руки, чтобы я могла за них взяться, и я, даже не задумываясь, беру их.
Он поднимает меня на ноги, и его пальцы задерживаются на моих на несколько секунд, пока он пристально смотрит мне в глаза, прежде чем оторваться от меня… и это звучит глупо, даже для меня, но клянусь, что это был момент, прямо как в кино.
Глава 5
Беккет
— Ты не можешь заставить меня это съесть.
Она снова машет передо мной мороженым нелепых размеров.
— О, я могу и сделаю.
— Я не буду этого делать, — возражаю я. — Сколько сейчас? — Я хватаю ее за запястье, чтобы посмотреть на часы. — Девять тридцать утра. Я не собираюсь есть это в такую рань.
Она пристально смотрит на меня, облизывая сливочное мороженое, и, клянусь богом, мой член подпрыгивает.
Если бы я не знал ее лучше, я бы подумал, что она флиртует со мной.
Она замужем. Мой мозг снова говорит мне об этом, в сотый раз за последний час. Но, честно говоря, это не заставляет меня хотеть ее меньше.
Она так соблазнительна в этих коротких джинсовых шортах, с длинными стройными ногами и тонкой талией.
И не только это, она еще и интригует. В ее больших карих глазах столько глубины, и я бы отдал все на свете, чтобы узнать, куда они меня могут завести.
Я знаю, что на самом деле у меня ничего не получится. У меня есть время только на то, чтобы побыть с ней прямо сейчас, а может, и до конца дня, если повезет, так что мне нужно извлечь из этого максимум пользы.
Она снова облизывает мороженое, и на этот раз мой член определенно подпрыгивает. Боже.
— Дай мне. — Я забираю рожок у нее из рук, и она победоносно улыбается.
Меня так и подмывает сообщить ей, что ее победа была вызвана моим желанием не испытывать сильного стояка в общественном месте, но я решаю, что есть вещи, которые лучше оставить при себе.
Я откусываю верхушку мороженого и должен признать, что оно действительно чертовски вкусное. У нас дома такого мороженого нет.
— Господи, ты просто дикарь. Ты его кусаешь. Прояви к нему немного нежной любви и заботы.
— Это мороженое, Блэр, а не минет, — язвительно замечаю я, откусывая еще кусочек.
Она краснеет и снова прикусывает губу. Я не знаю, осознает ли она, что делает, и догадывается ли о том, какую реакцию это вызывает во мне.
Я отвлекаюсь на мороженое, а когда снова поднимаю взгляд, хвала долбаному Господу, она уже отпустила свою чертову губу.
— Вот тебе и мистер «Я не буду», — говорит она, приподнимая бровь. — В конце концов, не так уж и плохо, а?
Преуменьшение века — это вкусно. Я поглощаю это мороженое так, словно не ел несколько дней.
Я облизываю его одним долгим глотком.
— Я никогда не мог удержаться от того, чтобы не воспользоваться своим языком, — говорю я ей.
Я знаю, что веду себя вызывающе, но мне плевать. Я здесь ненадолго и хочу, чтобы мы хорошо провели время.
С Блэр, несомненно, время проводить очень хорошо.
Я наблюдаю, как она отводит взгляд от моего рта, и ухмыляюсь.
— Тебе обязательно следить за тем, что ты ешь, когда возвращаешься домой? — спрашивает она, глядя на горизонт.
Я киваю.
— Не могу есть дерьмовую пищу. Мне приходится каждый день по нескольку часов заниматься спортом. То тело, которое ты видишь в кино, не дается без усилий. Я бы ни за что не смог поддерживать его все время.