Меня захлестнуло радостное ликование.
Уехал, уехал, уехал! Вот так отличная новость! Пускай подольше не возвращается, тогда я точно осуществлю задуманное.
Улыбаясь, я снова тихонько спустилась на кухню. Вскоре туда влетела мачеха (но уже без Моти): волосы растрепаны, тушь размазана, глаза сверкают. Схватив сковороду с пастой, она шмякнулась на стул и стала яростно поедать фетучини прямо из сковороды.
Я отвернулась и закусила губу, стараясь не засмеяться в голос. Представляю, какое у нее будет выражение лица завтра, когда она узнает, что птичка выпорхнула из гнезда и теперь все придется делать самой или нанимать домработницу за деньги. Ха-ха-ха!
— Чего ты тут крутишься? Заняться больше нечем?! Так я найду тебе занятие! — завела мачеха старую пластинку.
Но уже никакие угрозы и никакие «задания» не могли затмить моего ликования. Пусть бесится и угрожает — плевать. Главное, что завтра в это самое время я уже буду отсюда далеко.
4.2
Наступления ночи я ждала с огромным нетерпением.
Хоть мачеха и гоняла меня весь день, придумывая все новые и новые поручения, усталости я не чувствовала: наоборот, чувствовала необычайную бодрость. Хотелось поскорее осуществить задуманное.
В полночь я поднялась с кровати и прислушалась: вроде все тихо. Натянув майку и джинсы, я бесшумно спустилась вниз и прокралась в кладовку. Прихватив оттуда фонарик и лопатку, я вышла на ночную улицу.
Небо было ясным. Воздух — по-ночному свежим. Вокруг — тихо и темно. Идеальные условия.
Я немного постояла, оглядываясь и прислушиваясь, а потом сделала пару робких шагов по направлению к особняку.
Так странно. Дома я была такой смелой и решительной, а теперь меня вдруг охватила тревога: ноги не хотели слушаться, сердце бешено заколотилось.
Я попыталась собраться и, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, зашагала в сторону особняка — хочешь не хочешь, а чтобы пройти к пруду, придется сначала обогнуть особняк и попасть на задний двор.
Пройдя несколько шагов, я вдруг заметила, как рядом с парадным входом мелькнула чья-то тень.
От страха я застыла на месте. Поджилки затряслись, во рту пересохло, а сердце подпрыгнуло к самому горлу.
Первой мыслью было ринуться домой, но я (пусть и с трудом) сдержала этот порыв. Я стояла и всматривалась в темноту: может, эта тень мне просто померещилась?
Да, точно померещилась. Мистера Д. в особняке нет, а его «горничная» — хотя и довольно странная — все же вряд ли станет гулять по ночам.
Успокаивая себя этими мыслями, я решила двигаться дальше.
Но стоило мне пройти еще немного, как произошли сразу два события: ночную тишину пронзил рев мотора, а мглу — яркий свет прожектора, внезапно вспыхнувший на площадке перед входом.
Теперь я отчетливо видела загадочную брюнетку: она со скрещенными на груди руками стояла у двери и неподвижно смотрела в мою сторону.
Не теряя ни секунды, я развернулась и бегом бросилась назад.
Едва успев взлететь по лестнице в мансарду и затворить за собой дверь своей каморки, я услышала, как из коридора на втором этаже доносятся взволнованные крики и звонкий лай: наверное, сестры с мачехой и Мотей проснулись от рева подъезжающей машины и решили обсудить это важное событие.
Я прислонилась спиной к двери и медленно сползла на пол. По телу бегали ледяные мурашки: я словно все еще чувствовала на себе пристальный взгляд брюнетки.
Если рассуждать логично, то она никак не могла рассмотреть меня в темноте; однако почему-то я была уверена, что она смотрела именно на меня.
Ну какого черта этот мистер Д. вернулся так некстати?! Все планы мне разрушил.
Скинув одежду, я забралась в постель, но заснуть уже не смогла: ворочалась до утра, переживая эту неудачу и мечтая о том, что в следующий раз мне никто и ничто не помешает осуществить задуманное.
* * *
Следующий день почти полностью повторил предыдущий: пришлось ехать в магазин, а затем — готовить соус и пасту. Оставшееся до вечера время мачеха нагружала меня разного рода «заданиями», а сестры засели в комнате Тильды и следили за особняком в надежде, что оттуда кто-нибудь выйдет.
За целый день никто из особняка так и не вышел, поэтому вечером в гостиной прошло очередное «совещание оперативного штаба». Когда все «штабные» (включая Мотю) наконец отправились спать, я вздохнула с невероятным облегчением.
Из-за бессонной ночи и пережитого напряжения я еле держалась на ногах, однако настроена была даже решительнее, чем прошлой ночью, — хотелось как можно скорее покончить с этой историей. Поэтому, прихватив фонарик и лопатку, я вышла на улицу, но на этот раз не стала оглядываться по сторонам, а сразу направилась на задний двор, где — как вскоре выяснилось — меня поджидал очередной сюрприз.