— Ладно. Минутку, — брюнетка прошагала к окну, вытащила смартфон, что-то там набрала и снова подошла ко мне: — С одной сестрой.
Я отрицательно покачала головой, опять вытащила блокнот и написала: «Только вместе с Адой и Тильдой».
Брюнетка снова отошла к окну, попереписывалась с кем-то и вернулась.
— С одной, — упрямо повторила она и ткнула пальцем в Тильду. — Вот с этой. Но оплата будет за троих — три тысячи евро за два часа. Если устанете или что-то не понравится, сможете уйти раньше.
Мачеха была уже сама не своя. Я видела, что ее прямо распирает вмешаться, однако, напуганная недавней отповедью, она изо всех сил сдерживалась.
— Ну так что? — в очередной раз спросила брюнетка. — Согласны?
Я задумалась.
Одна сестра хуже, чем две, но лучше, чем ни одной. Ада, конечно, побойчее Тильды (на случай тревоги и провокаций), однако Тильда проще в общении и сдержаннее (на случай, если это и правда невинный прием гостей). Эх, была не была! В крайнем случае — если заметим что-нибудь подозрительное — вообще в особняк заходить не станем.
Я кивнула.
— Значит, договорились, — кажется, в голосе брюнетки послышалось облегчение. — Вечеринка состоится в субботу, ждем вас в особняке к семи вечера. Приходите к парадному входу.
— А как нам одеться? — поинтересовалась Тильда.
— Одежду вам завтра пришлют, — ответила брюнетка.
Я снова напряглась.
Чего? Что они там пришлют? Заставят одеться, как эта… Алексис?
— Ой, замечательно! — Тильду такая перспектива совсем не смутила (она разве что в ладоши от восторга не захлопала).
— Не волнуйтесь, — заметив мое замешательство, поспешила успокоить брюнетка. — Это будет самая обычная одежда.
Слова «самая обычная» она произнесла с заметной усмешкой.
Вот как! Значит, лед иногда подтаивает?!
Затем, не прощаясь, она развернулась и пошла к выходу, но у двери остановилась и, обернувшись, вдруг обратилась к Аде:
— Да, чуть не забыла: не вздумайте поменяться. Я вас различаю.
После этих слов она, громко хлопнув дверью, вышла на улицу.
5.5
— Вот же с… — начала было возмущаться Ада, но мачеха сразу приложила палец к губам, приказывая молчать, и испуганно огляделась по сторонам, будто наша гостиная была напичкана скрытыми камерами или «жучками». Затем ее взгляд остановился на мне, и в нем появилось едва ли не восхищение.
— Ну, ты даешь! — воскликнула она и восторженно взмахнула руками, чуть не выронив перепуганную Мотю. — Я и представить не могла, что у тебя такая деловая хватка! Как ты с ними, а? Три тысячи евро за два часа! Вот что значит моя школа! Теперь ты понимаешь, Ма… — тут она вовремя осеклась и поправилась: — Ди-а-на, почему я так строго к тебе относилась? Это была закалка жизнью. И вот теперь ты пожинаешь ее плоды, — тут она перевела взгляд на изумленных сестер: — Учитесь девочки, а то привыкли на все готовенькое.
— Но, мама, ты же сама… — начала обиженно оправдываться Ада.
— Что мама?! Что мама?! Вечно у вас мама крайняя! Свою голову пора иметь на плечах! — перебила ее мачеха и, поправляя волосы и подкатывая глаза к потолку, мечтательно продолжила: — Подумать только — три тысячи евро! Это ж сколько я себе всего на три тысячи евро накуплю!
На полторы тысячи, если точнее. Потому что половину я твердо намерена забрать себе. Впрочем, пусть пока помечтает.
— Новые духи от Диор, абонемент в салон тайского массажа… — стала перечислять мачеха, но ее мечты прервала Тильда дурацким вопросом:
— М-а-ам, слушай… может, мне покраситься к вечеринке?
— Это еще нафига?! — спросила ошарашенная мачеха.
— Ну… — Тильда покосилась на меня и покраснела. — Я подумала, что… наверное, ему нравятся брюнетки? Что там эта девушка говорила…
Ада скривилась и фыркнула. А я развернулась и пошла к лестнице.
Это ж надо придумать такую глупость! На что только некоторые не пойдут, чтобы понравиться неизвестно кому…
Внезапно я застыла на полпути.
Если эта вечеринка — не ловушка и не обман, значит, уже на днях я встречусь с мистером Д. лицом к лицу. Прятаться перед гостями он вряд ли станет, а, значит…
Почему-то мысль о предстоящей встрече вызвала непонятное и очень сильное волнение. Воспоминания всплыли сами собой: темная гостиная особняка, терпкий парфюм, обжигающее дыхание, горячие пальцы на коже…
Но я тут же на себя разозлилась.
Ну и дура ты, Диана! Лучше вспомни, что случилось ДО и ПОСЛЕ! Какое унижение тебе довелось перенести!