Надо отвернуться… надо отвернуться… надо отвернуться…
И вдруг я поняла, что мистер Д. смотрит на меня.
От неожиданности к щекам прилила кровь, а сердце едва не выпрыгнуло из груди. Сейчас я была даже рада, что мое лицо наполовину закрыто маской — никто не заметит моего глупого, неуместного смущения, — и все же мне хотелось провалиться сквозь землю.
Он смотрел на меня очень внимательно, будто изучая. Не выдержав напряжения, я сделала вид, что уронила на пол салфетку, нагнулась и… трусливо нырнула под стол.
6.5
— Диана, чем ты там занимаешься? — спросила Тильда, приподняв край скатерти.
Чем занимаюсь? Ругаю себя последними словами. Слабачка! Трусиха! Где твоя гордость и женское достоинство? Стоило только этому извращенцу посмотреть в твою сторону — и ты сразу трусливо спряталась! Кто он такой, чтоб так тебя смущать? Никто. Он — никто для тебя. После вечеринки ты больше никогда его не увидишь. Так что немедленно вылазь из-под стола и впредь не веди себя как дура!
Собрав волю в кулак, я вылезла из-под стола и показала Тильде салфетку. Затем поправила юбку и покосилась в сторону лестницы: конечно, ни мистера Д., ни брюнетки там уже не было.
— Объект скрылся за пределы видимости, — Тильда хихикнула. — Можно выглянуть в гостиную, но вряд ли это поможет. Или поможет? Как думаешь, выглянуть мне туда или нет?
Я пожала плечами: делай что хочешь.
Тильда вышла из-за стола и шагнула по направлению к гостиной. И в ту же секунду в проеме двери нарисовался блондин:
— Как дела, девушки? Справляетесь?
— Было бы с чем справляться, Илья, — кокетливо ответила Тильда. — Кажется, на этой вечеринке никто не хочет кофе.
— А вот я, пожалуй, не отказался бы от чашечки эспрессо.
— Ой, как замечательно! — Тильда, заметно оживившись, подскочила к кофемашине. — Сейчас сделаю.
— Себе тоже сделайте, если хотите.
— Конечно, хочу!
Пока Тильда, гремя чашками, суетилась у кофемашины, блондин рассматривал меня. Правда, не в упор, как до этого мистер Д., а украдкой.
Мне снова стало не по себе: да что им всем от меня нужно?!
— Пожалуйста, — Тильда наконец протянула Илье кофе, а затем вдруг обратилась ко мне: — Диана, а ты будешь?
Я покачала головой: нет.
Кофе мне сейчас бы не помешал, но пить его в присутствии Ильи почему-то не хотелось.
А вот Тильда, приготовив себе латте, пила его с нескрываемым удовольствием и при этом непринужденно болтала с Ильей. Вообще, пока блондин находился рядом, сестра была необычайно радостной и веселой, но стоило ему уйти, как она загрустила.
С каждой следующей минутой, проведенной в Голубом зале, ее лицо становилось все кислее.
На этой вечеринке и правда никто не хотел кофе. Редкие гости, случайно заглянувшие в зал, недоуменно оглядывались по сторонам и тут же уходили.
Тильда зевала, поправляла волосы, терла нос, переминалась с ноги на ногу, доставала смартфон, что-то там листала, опять зевала и время от времени сообщала словно радио: «До полуночи еще полтора часа». Или: «До полуночи еще пятьдесят минут».
Для меня эти минуты тянулись не менее томительно. Лишь когда Тильда сообщила, что до полуночи осталось пять минут, в гостиной началось оживление. Гости почему-то столпились у подножия лестницы, и в центре этой толпы я заметила брюнетку.
— Благодарим всех, кто в память об Иване Сафронове посетил это место, — громко обратилась она к гостям.
Что за странные слова? «В память»? Разве с Сафроновым что-то случилось?
Брюнетка тем временем продолжила свою речь. Теперь в ее голосе слышалась усмешка:
— Тот, кому здесь особо понравилось, может оставаться до утра, но маски придется снять. Все согласны?
«Да! Да! Да!» — донеслось из толпы.
— Хорошо. Тогда я начинаю отсчет. Может, кто-нибудь хочет мне помочь?
— Я могу… разве что рядом постоять, — ответил ей мужской голос, от которого у меня внутри все перевернулось.
Мистер Д. подошел к брюнетке и стал рядом с ней — но при этом оказался прямо напротив меня. И хотя нас разделяло несколько метров, я почувствовала, как к лицу опять приливает кровь.
— Десять, девять, восемь… — начала обратный отсчет брюнетка.
Сердце ускорило ход и стало биться в такт.
— …семь, шесть, пять…