Тильда принесла мне «дежурный» смартфон, и я выскочила на улицу.
День выдался солнечный и безветренный. Я с наслаждением встала на носочки и потянулась. Настроение немного улучшилось: меня всегда радовала возможность прогуляться. Точнее, проехаться: в магазин я обычно ездила на велосипеде с прикрепленной на руле металлической сетчатой корзинкой.
Магазин находился в двадцати минутах неспешной езды, и половина пути проходила по роскошной дубовой аллее. Как правило, здесь было безлюдно. Иногда, проезжая по аллее, я пыталась разговаривать вслух, но так и не могла понять: слышу ли я свою «речь» наяву или она по-прежнему звучит у меня в голове. Записывать свои попытки на диктофон я не решалась: вдруг то, что я услышу, будет невыносимо ужасным и стыдным. А так хотя бы оставалась надежда.
Вот и сейчас, купив все необходимое и наслаждаясь свежим воздухом и запахом летней листвы, я медленно ехала обратно и разговаривала вслух сама с собой. Возвращаться домой совсем не хотелось, ведь я уже догадывалась, что «дорожные работы» по прокладыванию пути к сердцу мистера-твистера придется проводить именно мне. А поедут по этому «пути» совсем другие.
Ох, какая все-таки глупейшая затея, но ведь и не возразишь ничего! Впрочем, если некоторым людям охота позориться и показывать себя с идиотской стороны, мешать не стану. Особенно, если эти «некоторые» — моя мачеха и ее дочки. Правда, крайней все равно сделают меня. Ну и ладно. Мне не привыкать.
Я постаралась думать о чем-нибудь приятном: как наконец-то покину это треклятое место и уеду в столицу; как устроюсь там на работу и скоплю много денег; как уволюсь и стану путешествовать по миру. Полечу, например, на Мальдивы. Хотя — нет. На Мальдивы слишком банально. Лучше в Новую Зеландию: я видела фото, там очень красиво.
Замечтавшишь, я беззаботно подкатила к дому, и вдруг со стороны особняка раздался громкий хлопок. Не знаю, что это было, но от неожиданности я потеряла управление и навернулась вместе с великом. Пакет с продуктами выпал из корзины. Они разлетелись по траве в разные стороны: брикет сливочного масла — в одну, упаковка с креветками — в другую, пакетик сливок — в третью.
Оставив велосипед лежать на газоне, я первым делом подползла к примятому пакетику сливок и осмотрела его: упаковка не пробита — это хорошо. Состояние сливок сейчас меня волновало гораздо больше, чем порванное платье и разодранная коленка.
— Петрушка? — внезапно раздался за спиной незнакомый женский голос.
Испугавшись, я вздрогнула и снова выронила сливки на траву.
2.4
Обернувшись, я увидела ноги в знакомых черных сетчатых чулках. Потом, чуть выше, снова ноги. И снова, и снова… Наконец, ноги уперлись в белый фартук и исчезли под ним.
Надо мной возвышалась та самая брюнетка в своем странном наряде горничной. Она возникла словно из-под земли и теперь, скрестив на груди руки, с высоты своего роста внимательно рассматривала меня и мои покупки. Вид при этом у нее был такой же невозмутимый, как и прежде, — прямо не девушка, а снежная королева.
Ползать по траве на четвереньках в присутствии брюнетки было как-то неловко, поэтому я поднялась, одернула платье, стряхнула с него травинки и посмотрела перед собой.
Мой взгляд уперся в пространство между ее талией и скрещенными руками, поэтому пришлось задрать голову.
Теперь я могла рассмотреть девушку получше: большие снежно-голубые глаза, длинные ресницы, красивый изгиб бровей, легкая фарфоровая бледность кожи, острые очертания скул и губ, длинная тонкая шея. Брюнетка выглядела идеально, однако все равно было заметно, что она намного — лет на десять (а то и больше) — старше меня.
А еще… было в ней что-то такое, что мне очень не понравилось. Только вот я не могла объяснить, что именно. Может, ее парфюм? Он был какой-то тяжелый, густой, смолянистый и вызывал едва ли не тошноту.
Я машинально шмыгнула носом: нет, точно не парфюм. Это было бы слишком просто.
— Петрушка — плохой выбор, — строго заметила брюнетка. — К соусу альфредо мистер Д. предпочитает кинзу. Вкус получается интереснее. Пикантнее. Мистер Д. любит, когда пикантнее. Ему нравятся… эксперименты.
Слово «эксперименты» было подчеркнуто едва уловимой паузой. При этом мне показалось, что выражение лица брюнетки на мгновение изменилось: в глазах мелькнула чуть заметная усмешка, будто мне только что сообщили конфиденциальную (и не совсем приличную) информацию, причем вовсе не о кинзе.