— Боишься меня? — где-то сзади послышался знакомый мелодичный голос, но обернувшись я никого не увидела.
Паранойя. Сумасшествие. Я сумасшедшая. Взявшись за голову, я начала мычать. Зачем только я его не сдала? Нужно было это сделать и не мучаться. Все заметили моё состояние и поняли, что связано это напрямую со мной.
— Лера, ты что-то знаешь? — спросила бабушка.
Часть 4. Кто же он?
— Лер, кто этот В? Почему он разбивает стекло моей машины? — кричал отец, но я молчала. — Не хочешь говорить? Это связано с тобой, раз ты так себя ведёшь! Если не скажешь, то ты лишился всего! Я обещаю.
— Макс, Макс, успокойся. Ты же видишь, она не в состоянии разговаривать. Ты только усугубляешь ситуацию, — сказала мама. Вот кто действительно был мной обеспокоен.
Я просто стояла и смотрела вдаль. Лицо было заплаканное и на папины ругательства, я начала плакать ещё сильнее. Как Владислав мог? Он разбил папе лобовое стекло и его придётся менять! Но меня не это волнует. Меня волнует то, что он поступил так по отношению ко мне. И никакой игры я не затевала! Разве, что не сдала его полиции, но за это надо говорить: "Спасибо!" Выдумал что-то себе и вот, я в ловушке. Надо было сразу его сдать и не поддаваться чёртовым чувствам! Он нашёл моё слабое место. Мы даже не знакомы почти, а он уже что-то возомнил о себе! Я так его ругаю, потому что мне страшно. Я действительно его боюсь. За что мне это? Это карма, за то, что я не сдала его полиции! Но, что ему надо от меня конкретно? Я просто отпустила его под влиянием его одурманивающих глаз и всё.
— Лер, всё в порядке? — подошёл ко мне Дима и приобнял за плечи.
— Всё ли в порядке? Ты спрашиваешь, всё ли у меня в порядке? — истерика, Зря он подошёл. — Нет, чёрт возьми! Я не в порядке!
— Успокойся, прошу тебя, мы справимся.
— Ты будешь справляться вместе со мной? Зря я тебе всё рассказала, надо было молчать. Мне угрожает не абы кто! Он сидел! Ты забыл? Знаешь, какие у него связи? Оо, конечно, не знаешь! У всех зэков такие связи, что мало не покажется!
— Так тебя это волнует? — такое ощущение будто Дима свалился с луны.
— Мне надо побыть одной, извини, — сказала я и убежала по тротуарам.
— Лера! — закричал отец, но бабушка его остановила, сказав, что мне надо сейчас побыть одной.
Я бежала, не обращая внимания на прохожих. Меня никто не понимает! Кроме бабушки. Уверенна, мама тоже не понимает. Если я расскажу им всем правду, то меня запрут дома до конца моей жизни, лишь бы этот гад меня не нашёл. Или ещё хуже, папа заставит меня всё рассказать полиции и его посадят. Кто-то бы сказал, что второй вариант очень хороший в моём случае, но тогда бы меня точно нашли бы его дружки. Если верить фильмам и всему остальному, то у сидящих в тюрьме куча знакомых, которые убивали и убьют ещё не раз. Так же туда входят воры, насильники и т. д. Мне стало страшно и я побежала ещё быстрее. На глазах слёзы, а в голове каша. Я не знаю, что мне делать!
Бежала я долго и убежала очень далеко. Место знакомое, но тут одни тёмные дворы. Я остановилась и осмотрела местность. Фонарь не работает, прекрасно, прям как в ту ночь, когда Владислав меня ограбил. Послышались шорохи в темноте. Я стояла во дворе, словно в квадрате, этот двор окружали четыре дома и выход был только один, сзади стояла арка, ведущая в другой просторный двор. Господи, шорохи меня ужасно пугали. Это так повлияла на меня та ночь. Надо прекращать быть во дворах, когда на улице темно.
— Валерия, — из правого угла послышался знакомый голос. Господи! Беги! Беги! Беги! Но ноги приросли к земле. Я просто стояла и не двигалась. Мои мысли о семье улетели далеко, а на смену им пришёл страх и слишком учащённое сердцебиение. Я боюсь. Очень боюсь.
Я стояла как вкопанная и не отвечала. Как он меня вообще нашёл? Лишь бы не приближался! Пусть стоит в том углу, подальше от меня. Так я его боюсь меньше. Но, увы, мои мысли он слышать не может. Он медленно стал подходить ко мне до тех пор, пока не оказался совсем рядом. Ноги задрожали, а зубы начали предательски стучать, как будто я замёрзла. Он, конечно же, это заметил.
— Боишься? — я видела его глаза, но не так отчётливо из-за темноты. Сейчас не получилось попасть в их плен, поэтому я буду держаться стойко.
— Нет, совсем нет, — солгала я.
— Боишься. Я это знаю, — по его голосу было понятно, что он улыбается. Ну, радоваться ему осталось недолго. Сейчас я всё ему выскажу! Хотела я открыть рот, как поняла, что ничего не могу ему сказать. Я боюсь, но ему ни за что не признаюсь.