- Брокколи говорю, любишь? Мне нравится с рыбой. Очень вкусно получается.
- Брокколи? – кажется, я ослышалась.
Коган меня тут матросит. Когда ему надоест играть со мной, он меня бросит. Переварит и выплюнет, а я останусь у разбитого корыта. Без друзей. Без семьи. Без всего. А он мне про брокколи втирает!
- Ненавижу сраные, противные брокколи! И тебя ненавижу! Хоть бы тебя инфаркт или что похуже разбил!
- Мне жаль тебе сообщать такое, но в последней раз, когда я был у кардиолога, он сказал, что моё сердце – пламенный мотор. К нему можно подключать целые атомные станции, оно накачает энергии на всех.
- Действительно, очень пренеприятнейшее известие. В аду тебя никак не дождутся. – цежу сквозь зубы.
- Добрый день! Пустите? – пока мы ругались, Коган успел притащить меня к площадке, где проходили соревнования за бытовую технику. Я не сдержалась и издала многозначительный смешок. Не похож был Великан на того, кому нужна была пароварка.
- Пустите нас, пожалуйста, а то Коган умрёт без брокколи на ужин. – язвлю, вызывая у него смех. На фоне пожилых семейных пар мы выглядим комично. Невысокий мужчина в очках с толстой оправой смотрит на моего спутника с нескрываемым испугом. Глаза мужчины готовы лопнуть в любую минуту.
Люди отступают и практически сбегают. Ни у кого нет желания вступать с ним в соревнование. В итоге мы остаёмся одни в борьбе за пароварку.
Молодой Генри, сын Кристины Хант, растерянно смотрит на нас, поглаживая волосы на затылке. Он не знает, проводить ли конкурс с двумя участниками или отдать нам уже эту долбанную пароварку.
- Ты портишь людям праздник! – Коган не прошибаем.
- Они сами себя его портят. – Великан пучит глаза и хлопает ресницами с невинным видом.
- Ты знаешь, что они боятся и не любят тебя. – напоминаю ему, наивно пологая, что его это может остановить.
- Мне главное, чтобы у тебя трусики намокали в моём присутствии. – в глазах Генри лопнуло несколько сосудов после слов Когана. А я снова натянула кожу у дёргающегося глаза. Долго я рядом с этим чудовищем не протяну.
- Забирайте! Вы победители! – затараторил Генри, практически убегая от нас и подпихивая коробку ногой в нашу сторону. Мы с Коганом проводили его глазами.
- Какая жалость. Я что с утра зря делал зарядку?
Качаю отрицательно головой. Его родители определённо были правы, когда хотели запихнуть сына в психбольницу. Кукушка вылетела из этого рыжего гнезда, и ему нужна была помощь профессионала, чтобы загнать её обратно.
Коган поднимает коробку и начинает с интересом рассматривать описание пароварки.
- Приготовишь вечером? М? Посидим, поужинаем. Расскажешь о своих эротических фантазиях. Я расскажу тебе о своих.
- В договоре не было ничего о брокколи и его приготовлении. Хочешь здоровой пищи, приготовь себе её сам или попроси кого-нибудь из своей охраны. Пусть порадует своего Босса.
- Амели, ну, пожалуйста! – Великан надувает губки и делает милое личико. – Между прочим здоровая пища влияет на мужскую половую систему. От брокколи хорошо стоит член. Ты сама потом можешь заценить… На всю ночь эффекта хватит.
- Так! Хватит с меня! – я поднимаю руки. – Слушать это больше я не намерена.
Закрываю руками и уши и собираюсь свалить с этого дурацкого праздника. Пусть вся моя семья лучше останется на улице. Так дальше продолжаться не может.
Я случайно замечаю Карин. Ту самую, из-за которой Коган убил братьев Хонхофов.
Коган тоже замечает девушку и меняется в лице. Над его головой сгущаются тучи. Мужчина бросает коробку на пол, теряя интерес к пароварке.
Звон бьющегося стекла не предвещает ничего хорошего.
Десять лет назад
Карин не понимала, чем именно ей так сильно нравился Коган. Её тянуло к нему магнитом, и нравилось в нём ей абсолютно всё: как он говорил, как принимал решения, как смеялся и пытался быть серьёзным.
Глядя как он ловко справляется с тяжёлыми мешками цемента, девушка решила, что не отпустит его, хорошенько не отблагодарив за помощь. Эта мысль грела тело и душу.
Парень был раздет по торс. Капельки пота заигрывающе стекали по спине. Хотелось попробовать, солёные ли они на вкус. Какой Коган вообще на вкус?