Вероника кивнула. Забка повернулся к Беллами.
— Дай ей образец.
Казалось, что Беллами ударили в живот.
— Что?
— Брось, Митч, дай ей образец. Она увидит что это не ты и мы сможем про это забыть, — он спокойно посмотрел на Веронику. — Я хочу прояснить, я верю своему коллеге. Я позволю вам это сделать, чтобы очистить его имя. Когда это случится, я жду извинений. Потом мы оставим это позади.
— Справедливее и быть не может, — сказала Вероника. Она достала стерильный тампон из сумки и оторвала конец упаковки — Пожалуйста, откройте широко рот, тренер Беллами.
Сначала она думала, что он откажется. Его губы были плотно сжаты. Но спустя момент, он выхватил тампон и провел им во рту. Она подставила небольшой пластиковый контейнер. Он не прервал зрительный контакт, когда положил туда тампон.
— Вы дадите нам знать, когда получите результат? — спросил Забка.
— Подтвердить что он отрицательный? — она повернулась к нему, положив контейнер в пластиковый мешок и убрав в сумку. — Вы будете первым, кому я позвоню.
ГЛАВА 26
— Так что мы выплыли за буйки и спасатель заставил нас выйти из воды на весь день. Это было нечестно, потому что старшие дети могли свободно плавать на другую сторону бухты, а я могу плавать гораздо лучше них. — Маленький мальчик на экране компьютера Вероники возмущенно нахмурился. — Некоторые из них могут только по-собачьи. А я могу плавать кролем!
Вероника сидела на диване в своей квартире, ноутбук стоял на кофейном столике. Она ушла с работы во второй половине дня, чтобы поговорить с Хантером, ее сводным братом, по «Скайпу».
— Но кроме этого в лагере было весело? — спросила она.
— Думаю да, — даже в семь лет у Хантера была мрачная, обдуманная бесстрастность. Вероника думала, что это было побочным эффектом взросления в доме, где было слишком много секретов. Она по опыту знала, что тихий ребенок, который может подслушивать и молчать об этом, может узнать больше, чем любопытный. — Мне не понравилось плавание на каноэ. Но я был лучшим скаутом в Захвате флага. И я научился играть на гитаре.
— О да? Ты мне что-нибудь сыграешь?
— У меня пока нет гитары. Мама сказала, что может на Рождество. Они дорогие.
Лиэнн и Хантер вернулись в Тусон в апреле, после того как все улеглось после аферы Таннера и Авроры. Таннер сейчас отбывал двухлетний срок в тюрьме Айронвуд за вымогательство и препятствование правосудию. Между тем, Аврора вышла по УДО, но ее обязали к терапии. Лиэнн получила опеку, хотя Вероника не была уверена, зачем ей это. В нежном возрасте шестнадцати лет Аврора не только согласилась подделать свое собственное похищение, чтобы украсть выкуп, но также обманула отца, чтобы исчезнуть с деньгами и повесить все на него. Лиэнн поместила ее в лечебное заведение с проживанием для подростков с «антисоциальным поведением», что для Вероники казалось верным, она ударила Веронику током из ее же шокера прежде чем обсудить достоинства ее убийства и вышвыривания ее тела в пустыне.
С тех пор как они уехали, у Вероники только раз получить съездить в Тусон, но она старалась общаться с Хантером по «Скайпу» по крайней мере раз в две недели. Потом в июле он уехал в лагерь на две недели, опыт, за который она тихо помогла заплатить. Лиэнн едва сводила концы с концами. И после долгов, вызванных юридическими услугами для Таннера и Авроры и ценой за терапию Авроры, для Хантера не особо много оставалось.
Вероника мысленно отметила, что нужно обсудить гитары с матерью. Она может найти не новую и отправить ее им, может, оплатит учителя. Даже спустя все это время, Вероника не собиралась выписывать чек Лиэнн.
— Что ж, ты хочешь знать чем я занималась последние пару недель? — спросила она.
— Чем?
Она подняла Пони с ее собачей кроватки, в которой она спала, и поднесла к камере. Щенок заспанно моргал.
— Пыталась убедить моего нового соседа перестать писать на ковер!
Глаза Хантера округлились.
— У тебя собака?
— У нас собака, — подтвердила Вероника.
Он отвернулся от камеры.
— Мам! Мам, иди сюда, у них собака!
Даже сейчас Вероника инстинктивно напряглась, когда Лиэнн появилась на экране. Старые привычки тяжело уходят. Лиэнн, которая преследовала ее в юности, исчезла. Женщина, которая осушила фонд на обучение Вероники одиннадцать лет назад, теперь была другой. Она улыбнулась Веронике почти застенчиво.
— Привет, дор… Вероника. — Лиэнн поправила себя. — О боже, кто это?